— Ты что, испугалась? — спрашивает он.

Я молча сижу, а слезы уже катятся по щекам.

— Тонула когда-то? — осторожно спрашивает он.

— Тонула… — выдавливаю я. Тонула — просто не в том смысле, который имеет в виду Даник.

Поднимаю глаза к потолку, чтобы хоть как-то сдерживать слезы… и замираю. Потолок над плитой и столом — тонкие деревянные доски — прогнулись так, что стали похожи на гамак. Даже лампа съехала на бок вместе с одной из досок. Еще чуть-чуть — и они просто рухнут на голову тому, кто окажется под ними в тот момент.

— Даник… — напряженно произношу я. — У тебя потолок… того…

Не выпуская моих рук, он оглядывается.

— А, ну да. Когда я сюда заселился, это уже было. Вероятно, прежние жильцы устроили разницу температур. Или еще что.

— Даник… — Я буравлю его взглядом. — Ты понимаешь, что это небезопасно? Вернее, что это опасно? Опасно для твоей жизни. Кататься на мотоцикле без шлема тебе недостаточно?

Он смотрит на меня и улыбается. Что смешного в моих словах?!

— Ты так беспокоишься обо мне, — говорит он, — что перестала дрожать.

Я высвобождаю руки. Поднимаюсь. Он тоже. И я оказываюсь зажата между ним и диваном. Здравый смысл, обычное приличие — все говорит о том, что Даник должен отступить, но он продолжает стоять, едва ли не вжимаясь в меня. И теперь, когда я не вижу его лица, а только его обнаженный торс, только чувствую его запах, притяжение, его обволакивающую, сбивающую все ориентиры близость, он становится для меня Сашей.

Я помню это ощущение. Я прямо сейчас его испытываю. Только с той разницей, что точно знаю: Саши больше нет.

— Мне пора, — говорю я надтреснутым голосом.

— Я провожу тебя.

— Не надо. Мне нужно… побыть одной. Отведешь Машку домой? Пожалуйста.

— Конечно.

Я обхожу его и на ватных ногах иду к двери. Возвращаюсь на пристань. Надеваю на влажный купальник шорты и майку, закидываю на плечи рюкзак и ухожу.

Не прощаясь, не оглядываясь.

Просто иду куда-то, не глядя, не думая, засунув в уши наушники.

Дома заканчиваются. Начинаются поля. Иду проселочной дорогой. Она вьется и вьется куда-то вдаль, будто в небо. И я иду в это небо.

Поднимаюсь на пригорок, а оттуда такой вид…

Сажусь и обхватываю колени руками. Смотрю на траву, которая разлилась передо мной, как море. Ветер запускает по ней шелковые волны. Смотрю на далекие одинокие деревья, барашки кустов и голубое мерцание озера за ними. А в это время приложение подсовывает мне песню, которую я раньше не слышала: Znaki «Один человек».

Сначала ничего не предвещает беды. Я слушаю ее, машинально фиксируя: «Пустая коробка с наклейкой „Все хорошо“» — это же я.

А потом начинается припев.

Сейчас больнее, наверное, мне не было бы даже от «Нежности».

Один говорит: «Здравствуй, друг!»,

Другой отвечает ему, и вдруг

Что-то на общих их небесах сделало круг.

И оба смотрели на самый верх,

А сверху сыпался детский смех,

И оба узнали, что они это один человек.

Я поднимаю голову и смотрю вверх.

А там только небо. Только долбанное небо. И больше ничего. И больше никого.

Песня “Один человек” группы Znaki уже в нашем ТГ каналле "Лето&Птахова|О любви❤️ "

Прямая ссылка есть на вкладке "Обо мне" https://litnet.com/shrt/9xn4

15. Глава 11. Даник. Да ну, не верю!

Дорогие читатели! Это глава посвящается всем, кто поддержал нас вчера! Спасибо! Вы лучшие читатели на свете!

Говорят, не надо возвращаться в те места, где было хорошо. Врут.

Я вернулся в этот город после универа — двое суток добирался. Вышел из автобуса прямо в ночь — такую, какую помнил с детства: темную, влажную, тихую, терпко пахнущую скошенной травой, до щекотки в носу.