Она отступила, долго вглядывалась в его глаза, потом сняла с себя цепочку и повесила ему на шею.

– Не бойся. Что бы ни случилось, я вернусь.

…Это было всего несколько дней назад. Анна как сейчас видела его открытый, болезненный взгляд, и ее снова накрывало болью.

Все было ложью. Его слова, его признание, даже то, как бережно он спрятал на груди ее бесценный талисман.

Она потрогала шею, где всегда чувствовала цепочку, сколько она себя помнила. И там тоже была пустота. Снова обожгло болью.

Дни текли очень тяжело. Анна постоянно находилась в каком–то полузабытье. Она не всегда могла точно сказать день сейчас или вечер, какое число, ела она или нет. Ей удавалось выскочить из этого беспамятства ради заботы о дочке, но когда та уходила в школу, Анна вновь проваливалась в полусон.

Пока эту мутную серость все отчетливее не начал разгонять стук в дверь и раздражающая трель дверного звонка. Вначале звуки казались далекими, но они приближались, и вмиг схлопнулись бешеным перезвоном в голове, взрывая, прогоняя оцепенение. Анна открыла дверь, и к ней ворвались разъярённые соседи с участковым. Только в этот момент она поняла, что стоит по щиколотку в воде, а на кухне шумит кран.

«Павла? Где дочь? А, она же еще в школе», – пронеслось в голове.

Мужик что–то говорил и кричал, потом махнул рукой и, оттолкнув Анну с дороги, помчался на кухню, перекрывать воду, сопровождая это действие отборными ругательствами. Его жена, та самая скандальная баба, осталась голосить в коридоре. Участковый осматривал квартиру и что–то писал.
Соседка успевала орать на Анну и, лебезя, отвечать на вопросы полицейского о том, что недавно умер муж у Анны, не забывая вставлять собственные мысли по этому поводу. Анна слушала и чувствовала, как снова наваливается серая муть. Соседка на секунду заткнулась, внимательно всматриваясь в ее лицо. Неожиданно и резко обняла и прижала к груди.

Анна разрыдалась впервые за эти дни. Слезы полились потоком, опустошая. Она плакала долго, громко выпуская из себя всю боль, а соседка молча вздыхала и гладила Анну по голове. Мгла отступила. Кто бы мог подумать, что самая мерзкая на свете баба вытащит ее из пустоты.
Через день Анна уехала вместе с Павлой в родной поселок к бабушке. В единственный дом, где ее всегда любят и ждут. Забыть. Начать все заново.

11. Глава 10.

Анна. Он даже думать о ней не мог, оставаясь спокойным. У него химический состав крови менялся при мысли о ней. А когда она была рядом, то по венам начинал течь расплавленный металл.

Анна. Откуда она взялась такая? Никем, ничем и никогда Роман Котов не хотел обладать так, как этой женщиной. Чужой женой. Опять чужой женой. Каким идиотом он был, получая удовольствие от интрижек с чужими женами. И какой злой иронией обладала судьба, заставив так увлечься несвободной женщиной. Он быстро выяснил, что официальный брак не был зарегистрирован, но какая разница, если она все равно принадлежала другому?

Роман с ума сходил от ревности, не находил себе места, когда чертов водитель все-таки уезжал домой. К ней. Он имел на нее все права, а Роман – нет. Этот придурок даже не понимал, какое сокровище получил. Хотя, надо отдать должное, Игорь любил ее, как щенок, едва не хвостом вилял при ней. Чем еще больше бесил Романа. Если бы ей было с ним плохо, если бы он изменял ей или относился как к вещи, Роман вмиг бы забрал Анну себе. Но восторженное обожание Игоря, даже в таком бессердечном цинике, как господин Котов, будило совесть. Немного. Желание обладать было сильнее.