Босс держался с Анной подчеркнуто официально, ее это более чем устраивало.

Вскоре подходящая квартира была найдена, Анне осталось собрать вещи и начать новую жизнь, без Игоря. Конечно, предварительно объяснив ему свой уход.

Накануне переезда она вошла в кабинет Котова.

– Можно?

– Конечно, – вскинулся Роман Андреевич, он давно заметил и ненормальную бледность, и ее потухший взгляд. – Что-то случилось?

– Я хотела попросить вас, – она задержала дыхание, собираясь с духом и выпалила: – Не вызывайте Игоря завтра вечером на работу.

Котов помрачнел.

– Мы совсем не видимся последнее время, – продолжила она. – Даже поговорить нет возможности.

– Есть такие штуки – телефоны, по ним вполне можно разговаривать, – хмуро отрезал Роман Андреевич.

Анна нервно усмехнулась.

– Бывают ситуации, когда нужно видеть и чувствовать собеседника.

Котов резко поднялся и, обогнув стол, подошел к Анне. В глазах читалось плохо сдерживаемое бешенство.

– И что ты теперь хочешь? Я отпущу его, чтобы ты накормила его ужином, а потом легла с ним в постель? Черта с два! Он будет каждую ночь торчать в машине!

– И как долго это будет продолжаться? – Анна пыталась сдержать улыбку.

Котов еще больше рассвирепел, заметив ее непонятное веселье.

– Бесконечно! – судя по его взгляду, ему хотелось встряхнуть ее за плечи.

Она нервно засмеялась – сказывалось взвинченное состояние из-за решения разрушить семью, но и ситуация была абсурдная: этот упертый самодур сам мешает ее разрыву с Игорем.

На его лице отразилась обида, горечь и даже боль.

– Наверное, это очень забавно – наблюдать, как я мучаюсь от ревности. Ты можешь быть жестокой, Анна.

Она снова стала серьезной.

– У вас нет права меня ревновать.

– О. Спасибо, что напомнила. Сразу стало легче, – зло сыронизировал он.

– Как и нет для этого повода, – мягко добавила она.

– Это до тех пор, пока мне удается держать твоего недо-мужа от тебя подальше.

Она снова улыбнулась. Ну почему его ревность была так приятна? Да и смотреть, как Котов отчаянно пытается взять свои эмоции под контроль, тоже было лестно.

Роман фыркнул.

– Хоть кому-то это все нравится.

– Это потому что ваша ревность глупа и смешна.

– Я в курсе, – хмуро сказал Роман. – Да, я выгляжу забавным идиотом со всеми своими чувствами, признанием в любви. Но и ты, Анна, выбрала не лучший образ – злой и трусливой. Ты можешь в любой момент остановить этот цирк, сказав, что выберешь не меня. Но ты молчишь. Значит ли это, что ты даёшь мне надежду? Я не знаю – ты не говоришь ни да, ни нет. Почему? Так боишься потерять работу?

– Я не цепляюсь за это место. Даже сейчас, когда мне хотя бы в работе нужна стабильность.

– Тогда почему молчишь? Оттолкни или обними. Продолжать держать меня в подвешенном состоянии жестоко.

Она подняла на него глаза, долго смотрела, читая в его взгляде и злость, и надежду, и терпение.

– Я ухожу от Игоря, – тихо сказала Анна, – поэтому и прошу возможности с ним поговорить. Объявить ему об этом по телефону было бы подло.

Роман смотрел на неё, вначале не веря, а потом его лицо вспыхнуло радостью. Он подскочил к Анне, схватил и поднял высоко. Закружил, смеясь.

– Да! Да! Моя!

Она смотрела на него сверху и не могла не улыбаться в ответ. Но качала головой.

– С чего вдруг ваша? – она слегка погладила его колючие щёки подушечками пальцев. – Я ухожу от Игоря, но это не значит, что иду к вам.

– Как так? – не понял Котов. Даже кружиться и улыбаться перестал. Правда, не перестал крепко держать ее в объятиях.

– Я сняла квартиру недалеко от школы дочери. Переедем туда.

– Зачем это, Анна? – не понимал он, – переезжай ко мне. И Павле будет хорошо. К чему эти сложности?