Чувствуя, как начинает кружиться голова, я горячо выпалила:

– Мы ее обязательно отыщем!

– …но я не могу этот результат гарантировать.

Я скрипнула от досады зубами и остановилась, пытаясь унять головокружение. Мужчина тоже замер, но за моей спиной, давая вновь испытать его энергию, как от высоковольтной линии. Мне стоило огромных усилий не сжаться в комок и не обхватить себя руками: его энергетика доставала до самого сердца.

– Но вы не должны по этому поводу переживать. – Голос мужчины стал более глубоким и мягким, как у паука, намеревающегося пообедать глупой мухой и объясняющего, что это для ее же блага. – В любом случае, любитель маленьких девочек будет жестоко наказан.

Пальцы Ингварта легли на мое предплечье, и я дернулась, ощущая, как моя душа заметалась в истерике перепуганной пташкой.

Я резко обернулась и покачала головой:

– С сестрой все в порядке, я чувствую это. И, пока я не увижу обратное, не смейте домысливать или убеждать меня в обратном!

Мужчина не стал спорить и незамедлительно отступил:

– Как пожелаете.

Мистер Локхарт поправил рубиновую запонку – в том, что это рубин, даже не возникало сомнений – и направился к выходу из кафе.

– Будьте свежи и полны сил, мисс Воронина. Завтра с утра мы отправляемся в Эфир. – На секунду он замер и обернулся: – Ваша сестра жива, и ее следы теряются там.

7. Глава 7

«Вы уверены? Это правда? откуда вы знаете? Что такое Эфир?..»

Тысячи вопросов пронеслись в моей голове со скоростью звука. Я выбежала следом за мистером Локхартом, но его фигура мгновенно растворилась чернильной темноте городских улиц. Хотя я сомневалась в том, что здание кафе относится к части города, так как дореволюционная постройка находилась на отшибе, окруженная лишь пустыми, но невероятно чистыми дорожками и тихой парковой зоной, навевая образ типичной иллюзии. Если днем тут еще можно было увидеть посетителей кафе, то ночью и ранним утром, как я уже смогла убедиться, тут было зловеще и пустынно. Может, это место не только вне времени, но и еще вне пространства? Типа пятого измерения или чего-то похожего.

Теплый свет за спиной и тревожное позвякивание колокольчиков просили вернуться обратно. Я нервно выдохнула облачко пара и поежилась от ощутимой прохлады и уязвимости. Несмотря на хорошие новости о Полине, внутри все смешалось. Я поднялась к себе, распахнула оконные рамы, впустила внутрь свежий воздух. В задумчивости оперлась руками о подоконник и глянула ввысь.

Помнится, в детстве надо мной потешались, обзывали безумным астрономом. Правда, тогда это звучало обиднее, но мне было плевать: я любила не только смотреть на звезды и выдумать миры на каждой из них, но и вести с ними тихие беседы. До появления в моей жизни Демьяна это были мои первые и единственные друзья: они всегда внимательно выслушивали мои обиды, при этом становясь чуточку тусклее, и радовались моим маленьким победам, сверкая ярче... Мысли о прошлом едва не ввергли меня в апатию, но я тут же собралась, думая, что нужно выпросить у мистера Локхарта телефон для связи с Демьяном. И, если не сообщить где я нахожусь, то хотя бы намекнуть, что со мной все в порядке.

Да уж, от такого «в порядке» кони дохнут. Ну, ничего, главное – Полина, а там разберемся.

Оставив окно открытым, я направилась в ванную и по дороге заглянула в шкаф. Помимо сменной формы и нижнего белья, в нем появилась пара модных и, судя по этикетке, дорогущих вещей – джинсы, майки, футболки. Ого, что это за жест доброй воли? А за соседней створкой – тяжелые ботинки с заклепками, явно от Джимми Чу, которые ни с чем не перепутаешь, если хоть немного интересуешься модой. Над ними нависал старомодный кожаный плащ с глубоким капюшоном, а ля Ван Хельсинг, не выдерживающий никакой критики. Мало того, что совершенно не в тренде, так еще и попахивает землей, словно в нем пытались кого-то похоронить лет этак двести назад.