Так началась моя новая жизнь. Жизнь после бала.

✥✥✥

«Я позову тебя, рыбка, – шептал голос Ильи в моих снах. – Я зажгу в твоём небе звезду и дождусь тебя. Только живи».

Лёжа на пропитанном кровью и опалённом песке круглой арены, он смотрел на меня и твердил: «Я дождусь тебя». Эти звуки мне грезятся днём и ночью. Сизые тени в углах шелестели мне: «Только живи!»

Словно Илья оставался здесь, рядом, оберегая меня и теперь…

Словно бы не случилось непоправимого.

Чудовищные воспоминания пробирались в мои очень короткие, тёмные сны, они жалили болью.

Бал. Наш долгий танец с Ильёй и его дерзкий вызов слились в длинный шлейф тревожных виде́ний.

Спешно подготовленная для неожиданного поединка арена у выхода в летнюю половину дворца. Её белый, искристый песок. Прозрачный купол магической защиты, вставший стеклянной стеной вокруг нас. Сосредоточенные мужчины, кружившие на арене в яростном танце и с боевыми мечами в руках. Бессмысленное и беспощадное противостояние.

Выпады, увороты, удары. Мой липкий страх, обезоруживающий, обволакивающий. Стремительные атаки Ильи, по-змеиному неожиданные и коварные. Его виноватые взгляды. Ускользающий из-под нападения король, нежданно-негаданно ловкий, умелый боец, явно опытный и закалённый в сражениях. Брачная клятва, данная Ильёй, несокрушимым щитом прикрывала младшего Змеева от ударов отца. Но – не от ведьмы.

Стены зала давили на нас своей тяжестью, воздух был буквально пропитан моими дурными предчувствиями. Это я пропустила удар. Я та, кто должен был стать самой главной защитой Змеёныша, прикрывать его спину. И ставшая его уязвимостью, его слабостью. Из-за меня он не смог уклониться.

Вот Илья прикрывает меня от удара, роняя на пол. Алый шлейф её платья больно бьёт по лицу, оставляя на нём жгучий след. Я разворачиваюсь и понимаю, что сама не успеваю ударить. Подпрыгиваю в броске, но не дотягиваюсь до неё. Мне не хватило буквально ладони.

Мир вокруг меня замер, как будто само пространство и время остановились

Илья, защищая меня, грудью встретил удар Первой ведьмы. Внезапно возникший в её беспощадной руке монструозный кинжал стал неожиданностью для Василиуса. Король угрожающе крикнул на ведьму, потом резко вскинул свой меч, отступая на шаг, но это уже ничего не смогло изменить. Оружие смерти вступило на путь пресечения жизни. Каждую деталь я увидела с ужасающей ясностью. Плавно и беззвучно, словно в масло, нож вошёл в грудь Ильи. Всего несколько страшных мгновений – и на парадном камзоле стремительно и ужасающе распустился кровавый цветок…

«Только живи».

Королевство Фростмор, погруженное в траур, ещё долго не сможет оправиться от произошедшего. Разрушенные башни дворца, как сломанные зубы великана, возвышались над городом, напоминая о трагедии.

Как?!

Как мне жить после этого, милый?

Я честно пытаюсь. Я даже не плачу. Каждый день открываю глаза, ощущая дыру в самом центре груди, словно там, где когда-то билось сердце, теперь зияет холодная пропасть. Там, куда впился прокля́тый кинжал Первой ведьмы, осталась незаживающая рана. Я пытаюсь не доставлять лишних хлопот добрым людям, меня так неожиданно приютившим. Стараюсь жить заново, хотя каждое движение причиняет боль. Ем, когда меня просят, ковырясь в еде, которая кажется безвкусной. Старательно улыбаюсь в ответ на какие-то шутки, хотя чужой смех звучит в ушах, как звон разбитого стекла.

Тепло одеваясь в тяжёлые меховые одежды, я каждый день выхожу на прогулку. Ноги сами несут меня по скрипящей и белой обледеневшей дороге, на берег, к штормящему морю. Льда на нём давно не было, только чёрная водная бездна, шумящая на все голоса. Здесь колоссальные, неукротимые волны с оглушительным грохотом падают на голые и мрачные прибрежные скалы, разлетаясь осколками звонкого стекла. В свете яркого солнца сверкают белая пена и брызги, замерзающие на лету в корку льда, толстым панцирем покрывающую берег.