К метро мы с Никитой шли в молчании. Я нервничала и смотрела на свои наручные часы, почти не отрываясь — перевалило за одиннадцать вечера, а метро работало до полуночи. Уже в поезде я расслабилась и только тогда задумалась, что для заинтересованного мужчины Никита ведет себя странно. Он даже не пытался завести со мной разговор, зато время от времени кидал на меня укоризненные взгляды. Считает, что я должна проявить инициативу?

Я мысленно фыркнула. Пусть я не королева красоты, но и он не мистер Вселенная. И при других обстоятельствах я бы продолжила хранить молчание, но, памятуя о визите бабушки Зои, завела диалог:

- Никита, а ты веришь в гороскопы?

- Отчасти, - меня позабавило, что он тут же встрепенулся, будто только и ждал, когда я не выдержу и заговорю первой. - А что?

- Мы же оба Водолеи. Может, у нас есть что-то общее?

- Может и есть. Вот ты, Яна, творческий человек?

Мне не хотелось честно отвечать на этот вопрос. Раньше я любила сочинять стихи: слова сами складывались в рифмы, а рифмы в строки. Я понимала, что мои вирши далеки от шедевров и никому их не показывала, получая удовольствие от одинокого творческого процесса.

Но однажды тетрадь, куда я записывала свои стихи, нашла Аня. Она прочитала их с моего разрешения, и я спросила ее мнение. Стараясь не смотреть на меня, Аня, подбирая самые тактичные выражения, сказала, что мне надо бы еще потренироваться.

С того дня я не написала ни одной рифмованной сточки.

- Я медик, - про попытки стать поэтессой я говорить не стала. - Отчасти творческая работа. А так, музыку не пишу, картин не рисую, крестиком не вышиваю. Если ты об этом.

- Очень жаль! - Никита и впрямь выглядел искренне расстроенным. - Настоящий Водолей — личность творческая, иначе зачем мы вообще? Хотя, может, ты еще не нашла свой талант. А я песни сам пишу и сам исполняю. Вот, слушай…

Никита включил трек на телефоне, а я думала про себя и про Аню. У нее тоже не было творческого хобби, если не считать таковым умение наносить макияж, затратив на это добрых полчаса. Получается, мы обе неправильные Водолеи. Или Водолейки?

Кстати, пел Никита великолепно. И даже высокий голос в записи звучал приятно. Я не музыкант, но могу понять, хорошо поет человек или нет: Никиту хотелось слушать, слушать и слушать, а значит, пел он хорошо. Хотя, может, он потому и не работает — все время уходит на творчество?

Тогда я лучше и дальше буду жить не творческой личностью.

- Очень красиво, - одобрила я, когда запись закончилась.

- Могу скинуть тебе на телефон, - Никита выглядел как человек, давно привыкший к похвале.

- Можно, - я достала телефон из кармана куртки (я оценила осеннюю прохладу и накинула легкую курточку. Не то, что некоторые. Наверное, взрослею).

Телефон будто ждал, когда я возьму его в руки. Потому что зазвонил мгновенно.

Аня.

Я так разнервничалась, что чуть не нажала на кнопку отбоя.

- Аня, все в порядке? - почти крикнула я в трубку.

- Янка, все хорошо, - Анин голос звучал глухо. - Тут такое дело. Я уезжаю. Мы уезжаем. С Владом. Я подумала, тебе это может быть важно.

Я не узнавала свою сестру. Она говорила сухим голосом робота, словно сводку новостей читала. А еще мне почудилась просьба в ее словах. Которую она, возможно, сама не осознавала. Просьба о помощи.

Мы приехали на мою станцию и теперь поднимались к выходу. Я проигнорировала эскалатор и шла вверх по лестнице пешком. Никита шел рядом.

- Конечно мне это важно. Куда вы уезжаете?

- Мы… В одно экологически чистое место… Нам там будет лучше, подальше от городской пыли.