Максим был очень симпатичным. Настолько симпатичным, что у меня сладко замерло внутри. Кареглазый брюнет, стройный, и даже под футболкой с длинным рукавом было заметно, насколько хорошо развита у него мускулатура. Невысокий, правда, но для меня рост никогда не был главным критерием мужской привлекательности.

- Рада знакомству, - мне хотелось добавить в голос чувственных ноток, но отчего-то я прохрипела как курильщик с тридцатилетним стажем.

Максим, правда, не обращал внимания на подобные мелочи. Он все время улыбался, и я подумала, что он из того типа людей, которые улыбаются всем и при любых обстоятельствах. Встречаются такие. А может, он улыбался, потому что знал, что улыбка делает его неотразимым. Ямочки на щеках и белые ровные зубы могли свести с ума любую женщину.

Меня, во всяком случае — точно.

- Пойдем, - Максим галантно предложил мне руку, и я пошла за ним в дом.

Он провел меня через прихожую, освещенную тусклым светом, так что я ничего не успела рассмотреть. И мы сразу попали в гостиную. В центре комнаты стоял накрытый белой скатертью стол, а на нем — столовые приборы, сладости, фрукты. Меня явно ждали.

Я отметила, что стол накрыт на пятерых. Во главе сидел отец, а рядом с ним — женщина, имеющая поразительное сходство Максимом. Это Мария, жена отца и мама Максима, поняла я.

И еще я поняла, почему папа потерял голову от этой женщины. Вероятно, он просто не смог жить без ее улыбки.

Джентльмен Максим помог мне сесть рядом с отцом. Отец неловко привстал и клюнул меня в щеку. С Марией мы обменялись дежурными приветствиями. Она смотрела на меня тепло. Думаю, потому, что я похожа на отца, а не как красавица-Аня — на нашу красавицу-маму.

Максим сел рядом со мной по правую руку и как-то ловко втянул нас всех в непринужденную беседу. Мария подливала всем чаю, а папа попеременно предлагал мне то груши, то сливы. Мои самые любимые фрукты. Было приятно, что отец помнит, какие фрукты я люблю, и я немного оттаяла.

Мы обсуждали студенческую жизнь. Отец и Мария — тридцатилетней давности, а мы с Максимом — современную. Оказалось, что Максиму двадцать пять лет, и он недавно окончил юридический факультет. Он так уморительно рассказывал о своем студенчестве, что я то и дело фыркала и боялась поперхнуться чаем.

Пустой стул напротив меня несколько напрягал. Перед ним стояли столовые приборы, очевидно, с нами должен был быть кто-то пятый. Но кто? Я старалась об этом не думать, но постоянно возвращалась взглядом к строгой, безукоризненно белой посуде, которая словно кого-то ожидала.

И этот кто-то вскоре появился.

Сверху, со второго этажа, спустился парень по виду чуть старше Максима. Парень оглушительно топал и растерянно озирался по сторонам.

- Никита! - Мария разом забыла про все разговоры и вскочила из-за стола.

- Мама! Я снова потерял свои очки, - с жалобными интонациями сказал Никита.

- Это ничего, милый, это ничего, - Мария выудила из кармана (из кармана, а не из какого-нибудь шкафчика! Это потрясло меня больше всего) домашнего платья футляр, достала из него очки и протянула Никите.

- Это Никита, - сказал папа. - Старший сын Маши.

Ага. Ну я так и подумала.

Никита сел на пустующее прежде пятое место и все внимание сосредоточил на себе. Он рассказывал о некоем проекте, безусловно гениальном, который Никита запускает уже несколько лет, да все никак не запустит. Короче, я поняла основную мысль — Никита в свои двадцать шесть все еще сидит на шее матери.

Пока Никита разглагольствовал, я украдкой его разглядывала. Ничего общего с Максимом и Марией. Наверное, как и я, похож на отца. Ну или на другого, не слишком симпатичного, родственника.