– Вы были правы, лейтенант. Но у нас другая цель: нам не нужно в поселение, нам нужно на дорогу, а она как раз в этом направлении, – и принц указал в сторону от видневшихся за деревьями домов. И чтобы рвущееся наружу разочарование не промелькнуло на лице, быстро разложил прямо поверх травы карту и приблизительно на то место, где они сейчас находились, положил увеличивающий кристалл. Внимание всех тут же сосредоточилось на взметнувшемся перед глазами увеличенном мерцающем изображении карты.

– Мы здесь, – показал Дамиан, – а вот здесь плохонькая, битая дорога. По ней совсем немного до Большой Северной, не больше получаса неспешной рысью.

Принц говорил, а сам сквозь серебристое мерцание карты пытался рассмотреть домики за деревьями, вернее – не мелькнёт ли невысокая фигурка в длинной юбке возле одного из них...

Неспешной рыси не получилось – коней пришлось гнать, чтобы прибыть в столицу как можно быстрее. Дамиан хотел много успеть. И с первым же шагом через порог дворца эти важные и не очень, но требующие его личного участия, дела, закрутились и завертелись вокруг, не оставляя времени на посторонние мысли и чувства.

И только вечером, с тоской глядя через окно на темный, уже совершенно ночной небосклон, и сожалея, что и сегодня не удалось вырваться к Милэде, принц вдруг вспомнил о чуде, что случилось сегодня утром.

И уже опустив голову на подушку, приятно пахнущую чем-то свежим, он вспомнил вчерашний вечер под звёздным небом и сегодняшнее утро. И не смог сдержать улыбку, а затем и волну мурашек, сбежавших вниз от головы и поднявших все волоски на теле.

Нужно было подумать об Академии – он запланировал это время перед сном как раз для этих размышлений: завтра обещал прийти Суземский, чтобы наконец окончательно определиться, куда и как перемещать и разделять. Но как Дамиан ни пытался думать о делах, перед глазами стояла невысокая женская фигурка, освещенная солнцем.

Так он и уснул, наблюдая, как она то бросает взгляд через плечо, то трогает босой ногой воду ручья, то бежит от него куда-то вдаль…

А ночью… Отголоски старого сна смешались с новыми впечатлениями, и его руки скользили по теплому женскому телу, губы что-то горячо шептали в длинные темные волосы, пахнущие так, что кружилась голова и хотелось орать от восторга, а мысли путались и ускользали. Нужно было оторваться от этого чистого, незамутнённого восторга, но не было ни сил, ни желания.

Откуда-то издали слышался веселый голос Зория, который говорил что-то, что понять было невозможно, но требовательные интонации подсказывали – Академия, Академия, Академия…

Дамиан поднял голову к небу – там кружились звёзды, и ночная птица что-то громко выводила своим пронзительным скрипучим голосом, перебивая Зория. И этот птичий крик вдруг стал голосом страричка-управляющего старого полуразвалившегося замком, и он говорил:

– Мой реджи, лучше места просто не найти! Подумайте! Здесь, бывало, так много народу гостило, и всем хватало места!

Дамиан проснулся и открыл глаза.

Последняя фраза «…и всем хватало места!» крутилась в голове вместе с ускользающими картинками сна. Он потянул за эту ниточку, и весь сон вспомнился мгновенно. Принц улыбнулся тому восхитительному ощущению от женщины, чьего лица он не видел, и потом снова зазвучала фраза «…и всем хватало места!», и предыдущая «Мой реджи, лучше места просто не найти!».

Он замер, пытаясь вспомнить, сколько же гостей вмещал когда-то забытый замок его деда, потом представил сам замок. Стены разрушены почти полностью, а внутренние постройки более-менее целы. Не руины, но почти. Однако, если его восстановить…