В детективов поиграть решила Оксана, помочь ей в этом грозилась Жанка, девочка-стесняшка, что дольше остальных проходила этап «принятия» нашего нахождения в другом мире. С ней я общался, пожалуй, меньше, чем с кем-либо другим из выживших. Порой мне казалось, что она вообще немая, но всё дело оказалось в стеснении, а ещё в необычном навыке, именуемом «подавление». Каким-то образом одна из самых младших волейболисток научилась влиять на собственное сознание. Сначала, когда наступала ночь Агохлу и Оноха, она, сгорая от стыда, думала повеситься, но к счастью струсила. Увидев как дрочат другие, подрочив, впервые в жизни почувствовав удовольствие, благополучно решила от суицида отказаться, понимая – это того не стоит. За что я хвалил, хвалю и буду хвалить её сколько смогу, жизнь – бесценна! Хоть она и сделала «это», желание никуда не пропало, лишь отступило, на время. Косясь на меня издали, она отмучилась целых пять дней, а на шестой получила силу и навык, использовать который могла исключительно на себе. Этакая очередная бесполезная сила. Короче, Жанна умудрялась при помощи своего навыка вырубать себя на ночь, а с утра, чуть-чуть поигравшись с собой, полностью брать своё женское «я» в руки. Так продолжалось до двадцатого уровня. Борясь с собой, с похотью, как и другие, преодолевая непреодолимое, она развила свою силу и теперь могла воздействовать на других. На считанные единицы, но это уже очень сильно помогло нам. Сейчас, при помощи «подавления» мы с лёгкостью обезболивали самых тяжело раненых, проводили операции, какие могла себе позволить Мария, а после ждали, когда Яна отдохнёт, и всё повторялось вновь. Не было и дня, когда её сила, после обретения новой формы, получения возможности помогать другим, не была бы задействована. Стесняшка старалась, с ног от усталости валившись, да только результат её трудов – 2–3 использования за день. Поэтому-то и решила она, в свободное от отдыха и восстановления сил время, помочь детективу Оксане, что извилинами особо не блистала.

Могильник находился на нашей территории, его взяли в кольцо, выставили дозоры, даже кое-какие укрепления возвели вокруг. После совет старейшин вместе с Оксаной и Яной начали исследование странного места.

Сегодня уже прошла вторая неделя расследования, мы так и не получили ни одной жизнеспособной теории, объяснения, кто или что могло устроить подобное. Сначала все думали на Рабнир, мол, её демоническая форма, которую почти никто не видел. Однако пузатая медоед всегда была со мной и в момент начала боёв являлась моей телохранительницей. Потом все стали считать, что это новое, загадочное оружие Республики. Добрыни передали это известие, старик принялся проверять, пытать и вытаскивать из пленных Республики любую информацию о мифических штуках, артефактах и прочем – ничего. Нечто неизвестное – третье лишнее, вмешалось в ход дел, загадочной силой убило всех, а после так же загадочно исчезло.

Добрыня неоднократно в письмах высказывал своё беспокойство. Его разведчицы и днём, и ночью прочёсывали джунгли, искали ДРГ такого размера, которое могло устроить западню, добить тех, кто выжил в стычке у могильника. И в поисках его, в стараниях старика, он тоже, как и мы все, потерпел фиаско. У нас в землях и вправду рыскало несколько отрядов: одни из уцелевшего войска какой-то крысы, другие из республиканских «рейнджеров», как прозвал их батя. Именно последние доставили нам позапрошлой ночью кое-какое неудобство, а именно забрели в капканы для диких животных, сорвали сигнальные ловушки, подрались с охотницами, кто-то из «рейнджеров» даже погиб. В итоге все уцелевшие оказались в плену. Тьфу-тьфу-тьфу, с нашей стороны обошлось без жертв – лишь пара ножевых ран и синяков, которые подправила своей силой Мария. Хуй знает, что бы местные вообще без этой целительницы делали, да и я тоже, не знаю. В прошлую ночь Агохлу и Оноха не по просьбе, а по требованию старейшин и самой Кисунь, я был отдан Марии на заклание. Помня свои прошлые ошибки, используя момент, пока армия Добрыни перегруппировывалась и не вела активных боевых действий. Мы хорошенько с Марией потрахались: сначала ночью, потом утром, днём, а затем опять следующей ночью и явно бы пошли на третью ночь, но тут уж подключилась приревновавшая Кисунь, а ещё те, кто по-прежнему стоял в очереди, ожидая «семя жизни».