На резонный вопрос «Что именно я хочу получить?» отвечать пришлось размыто и невнятно.

– Вот смотрите, вы же уже примерно знаете, как часто на стол нам попадает свинина, другая живность? Используйте эти знания. Пришла, к примеру, какая-то баба разодетая, как павлин, значит, богатая, значит, можно доить. Вот нет у вас на кухне котелка, ножа какого-то хорошего, ещё чего-то, что нужно на кухне – ну, вы и лицом кривите, когда та на стол монеты выложит. Просите то что нужно. Торгуйтесь, обесценивайте их валюту и подчеркивайте готовность вести торговлю. Ну и, пожалуйста, по еде гостям не скупитесь. Может, наши и приезжие будут вносить плату одинаковую, но вы это, так, с барского плеча, киньте гостям добавки. Их полные желудки – гарантия того, что у нас они задержатся подольше, а значит, товаров, нужных селению, дадут больше.

– А деньги? – Между делом, став свидетелем наших разговоров с тётей Верой, спросила Катя.

– А что деньги? – усмехнувшись, кивнула мне повариха. – Деньгами управляет тот, кто устанавливает цену. Сегодня цена пятнадцать медяков за лимонад, а завтра и тысячи не хватит.

– Это как… – удивилась такой деноминации Катя. – …какие ещё медяки?

– Как-как, как при развале. – Целкнув ту по носу, рассмеялась тётушка. – Ладно, поняла я тебя, Лёшка, пойду обед готовить. Ты это, приходи со всей своей большой семьёй. Они рядом с тобой, как сторожевые собаки на подножном корме. А деткам растущим витамины нужны!

– Будем со всеми, кого соберём. – Усмехнувшись добродушной женщине в ответ, перевожу взгляд на растерянную Катю.

– Лёш, а что мы уже развалили, и что за медяки?

О… Хороший вопрос и, самое главное, к месту, как раз поднял мне самооценку. Помнится, что-то подобное в начале нашей истории мы уже проходили!

Поржав с старшей, напомнив, что у нас с тёткой общая история, приняв смущение Кати, потом её оправдания «я знала, но не поняла», мы перемещаемся вновь к дому Марии. Настроение у всех царило боевое, приподнятое. В кости рубились Рабнир и Гончья, рядом меряясь силой, мол, кто более быструю подачу примет, страдали от подач Оксаны пятеро молоденьких девчушек. Пауза, которую взяла Империя, позволила не только мне подлечиться, но и простым, обычным жителям слегка расслабиться, а детям – опять испытать удовольствие от простых игр. Упрекнув «тренера» Оксану, что игра идёт в одни ворота, предложил ей натянуть самодельную сетку и «проверить местных детишек на ловкость и прыть», а также чему они успели научиться. Та, кто чуть старше меня, соображала на порядок дольше мелких, рванувших созывать вокруг себя сверстниц кетти, Чав-Чав, Медоедов, Беа, Пантер и первых из прибывшихся к нам Пандцу. Вскоре у площадки, вытоптанной у дома Марии, собралось семнадцать полноценных команд. Число нечётное, потому самым уверенным в себе было предложено начать первыми игру, в турнире на выбывание, где главным призом являлась стрепня тёти Веры, а дополнительным – общение с Агтулх, возможность высказать ему все свои пожелания, просьбы и много чего детского, того, что я не мог принять близко к сердцу.

Турнир вызвал не малый резонанс в местном обществе. Разумеется, мы не могли и не собирались оставлять голодными тех, кто проиграл. Катюшка позаботилась об этом, многие семьи, закончив с делами, поспешно шли к Теть вере, закидывая часть своей добычи в общий котёл. С замиранием, отслеживая подачи, блоки, прыжки и удары своих дочерей, охотницы с горящими глазами наблюдали за их победами, со слезами принимали поражения. Подбадривали, разочарованно стонали в моменты ошибок и эмоционально кричали в моменты успехов своих детей. Они были счастливы, наблюдая за их игрой, вместе с детьми переживали накал страстей, и эта связь, химая, возникавшая в момент матчей, делала общество сплоченнее, а семьи, крепче.