Марк смотрит на меня со странным выражением, осторожно, по одному отцепляет пальцы от руля. Затем обеими руками берет за голову и крепко целует в макушку.

— Ты самая отважная девушка, которую я когда-либо встречал.

Сомнительный комплимент, если честно. Я бы предпочла быть самой красивой.

— Лучше чтобы самая красивая, — вырывается у меня так неожиданно, что я перестаю заикаться. Зато теперь начинают громко стучать зубы.

— А это даже не обсуждается, — серьезно отвечает Громов и в изнеможении откидывается на спинку сиденья, увлекая меня за собой.

— Как твоя нога? — спешу сменить тему, ругая себя за то, что вообще ее затронула.

— Я ее не чувствую, — морщится Марк. — Зато не болит.

— Это временный эффект, — возражаю, — ты же колол обезболивающее. Тебе надо показаться врачу.

— Я не могу, Каро, — протестующе мотает головой Громов. — Сама все понимаешь.

Конечно, понимаю, но мне не нравится цвет его лица и дерганые, судорожные движения,

Мы сидим в полном молчании, глядя на лес через стекло. Марк обнимает меня за плечи, я прижимаюсь к его груди. Время тянется медленно, и от близости Марка сердце продолжает колотиться еще сильнее.

Но это совсем не та близость, о которой я мечтала. Мыслями Громов далеко, его действия скорее механические чем чувственные. А я полулежу в объятиях мужчины, в которого влюблена с детства, и думаю, что лучше бы это был сон. Дурной, кошмарный сон, от которого можно проснуться.

Внизу по трассе мимо нас с воем проносятся полицейская машина и машина скорой помощи, следом появляется знакомая тень. Уши закладывает от гула работающего винта.

— Все, свалили, — говорит Марк, прислушиваясь.

— Их спугнула полиция? — не спрашиваю, скорее утверждаю, и Громов согласно кивает.

— Жаль, нельзя узнать, кто это был, — говорит он, нахмурив лоб, но я пока решаю ничего не говорить о спрятанном в камнях видеорегистраторе.

Потом скажу. Не факт, что удалось что-то записать. Может он упал, или его нашли.

— Заводи двигатель, будем отсюда выбираться, — к Марку снова возвращается командный тон.

— Как мы выедем? — мне уже заранее страшно, но Громов неумолим.

— Как въехали, так и выедем. Я буду говорить, а ты делай.

Он несколько раз проговаривает последовательность действий, потом заставляет меня несколько раз все это повторить.

— Я рядом, не бойся. Буду тебя страховать.

И все равно, когда я выезжаю на трассу, у меня мокрые от пота не только руки. Меня всю можно выкручивать и вывешивать сушиться на ветерке.

Сжимаю руль крепче и выравниваю машину. Пикап послушно набирает ход, пока я уговариваю себя не думать о неопределенности всего, что нас ожидает.

5. Глава 5

Карина

Подгоняю пикап вплотную к крыльцу. Никогда еще я так не радовалась отсутствию соседей! Марк пробует ступить на землю покалеченной ногой, и его лицо искажается от боли.

— Что ты делаешь, подожди, — подбегаю, подставляю плечо.

— Черт, я думал, обезбол поможет, — шипит он, хватаясь одной рукой за меня, второй за перила.

— Надо будет снять джинсы и посмотреть, — говорю ему и ойкаю, когда он переносит всю тяжесть на меня.

— А здесь больше никого нет, кто бы мог помочь? — останавливается Марк, глядя на меня с сомнением. — Я же тебя сейчас раздавлю.

Я сразу краснею как помидор и быстро опускаю голову, чтобы он ничего не заметил. Эта фраза прозвучала так двусмысленно...

— Что ты! — убедительно лгу. — Ты совсем не тяжелый. Я с весны хожу в тренажерный зал, отжимаю штангу. Я знаешь, какая сильная?

Говорю, а сама сгибаюсь в три погибели. Громов скептически смотрит сверху вниз.

— И какой у тебя был максимальный вес в жиме лежа?