Он был как помешанный!

Совершенно безумный...

И глаза черные, как уголья в потухшем костре.

И злость... злости в нем было немерено.

Нет, такие не умирают так просто – и все-таки Логан готов был рискнуть.

 – Я должен, – сказал он себе, и против всякого обыкновения перед глазами мелькнул образ леди Брианы. Красивая женщина... Статная, сильная. И, по всему, влюбленная в мужа.

Логан примерился самым кончиком лезвия к коже лица, мысленно прочертил четкую линия от виска к подбородку и – не дрогнув, твердой рукой, рассек себе кожу, так что кровь окрасила воду, затуманив его полыхнувший от мучительной боли взгляд, отразившийся на мгновение на поверхности.

 – Должен... – Он сцепил зубы и, накладывая повязку, буквально рухнул на еще теплый от тела лже-Дугласа тюфяк.

Как раз в этот момент полог палатки поднялся, и в лазарет заглянул страж, поставленный, как догадался вдруг Логан, охранять своего господина. Какая удача, что он не сделал этого раньше!

Обессиленный, Логан потянулся к плошке со снотворным отваром и разом ополовинил её. Теперь и ему не помешало поспать... Завтра покажет, удалась ли его авантюра.

Он проснулся от звуков приятного голоса, зовущего некого Дугласа.

 – Дуглас, муж мой. – Его тронули за плечо.

Еще не открыв глаз, он в тот же момент догадался: зовут его. Это ведь он Дуглас Блэкнесс! По крайней мере, с этого утра.

Он застонал, изображая раненого страдальца («Уж прости меня, Дуглас, за немужественную картину!»), и приоткрыл как будто налитые свинцом веки. Кажется, он перестарался с отваром... Перед ним, все такая же восхитительная, сидела леди Бриана Блэкнесс. Волосы золотым водопадом струились вдоль ее скул, шеи и спускались к груди... Грудь за тафтой зеленого платья, отороченного мехами, бурно вздымалась. Глаза – Логан подумал, что никогда не видал таких прежде! – глубокого цвета в тон соболиным мехам, изучали его с напряженным вниманием.

 – Бри, – прохрипел он каким-то неестественным тоном. – Бри, как я рад тебя видеть!

Именно так называл жену Дуглас, вспоминая о ней у костра в компании друзей по оружию, Логан надеялся, что и в личном общении он называл ее так же. И, кажется, не просчитался: женщина улыбнулась. Слабо, натянуто, но улыбнулась...

 – И я тоже рада. Я так за тебя волновалась!

Но Логан чувствовал: леди Блэкнесс в сомнениях. Не решается в этом признаться – как же, не может родного мужа признать! – но ошибиться страшится...

 – Я успел, – прохрипел Логан, протянув супруге ладонь, – успел вовремя. Мы победили!

Она нехотя взяла его за руку, казалось, вот-вот ожидала подвоха. И все смотрела... смотрела...

Пальцы у нее были холодные, все равно что осколки горного хрусталя, от соприкосновения с ними у Логана участилось дыхание.

Он никогда прежде не видел блондинок – в их роду не было светловолосых – вот почему эта женщина поразила его, заставила замереть с первой минуты, как он увидел ее.

Это просто из любопытства, убеждал он себя...

Просто из любопытства.

 – Ты успел... – повторила леди Бриана. – Ты всех нас спас.

Ее слова расходились с голосом тела: внутри ее разума происходила борьба, и выражалась она в жестах и мимике. Она, подобно актрисе, играла на публику, убеждая всех прочих в том, в чем сама уверена не была...

Что сделать, чтобы ее убедить?

Логан задумался и, представив, что сам бы сказал в такой ситуации, произнес:

 – Как я рад снова вернуться домой. К тебе, моя Бри... В наш замечательный замок.

И, кажется, просчитался: женщина вздрогнула, бросила на мальчишку-слугу быстрый взгляд растерянных глаз, как будто хотела понять, заметил ли он то же самое, что смутило ее. Но тот оставался все тем же, что и секунду назад...