– Марк? Что–то случилось? Я брату уже отказал, если что, – появляется в дверях виноватая голова Влада.

– Проходи и дверь закрой, – машу рукой. Продолжаю, когда друг усаживается напротив с крайне озадаченным видом. – Мне нужно, чтобы ты узнал как можно больше информации о Марине Клим. Фамилия не самая распространенная, думаю, справишься. Дату рождения и родной город я напишу. Интересует промежуток в последние шесть лет, – подумав, решаю увеличить время, – нет, лучше семь лет. Где проживала, работала, может, в больнице лежала, замуж выходила и так далее.

– Ладно, я понял, – если Влад и удивлен, то не показывает этого.

– Давай, не подведи меня. Надеюсь, твои хакерские способности – не простая похвальба. Ах да, и не нужно об этом распространяться. Ни на работе, ни тем более дома, – намекаю в первую очередь о Кире, но друг лишь спокойно кивает.

Фух. Одно решение принято, может быть, теперь удастся нормально поработать.

23. 23

Марина

Проходит два дня, а я так и ничего не делаю. Не отказываюсь от квартиры, но и не стремлюсь туда попасть. Не прихожу ни к какому решению.

Едва начинаю думать о том, чтобы сказать Марку о детях, ведь Маша права, он имеет право знать, как перед глазами неизменно возникает Владислав. Отец Марка. Которого я боюсь ка огня. До сих пор.

Трясу головой, прогоняя наваждение, и делаю глоток воды.

– Никак не придешь с собой в согласие, да? – спрашивает Маша. Вздрагиваю и оглядываюсь назад. – Извини, не стоило мне подкрадываться. Но мне казалось, что я топаю, как слон с таким–то животом, – она смеется.

– Разве что, как самый изящный и тихий слоник на свете, – отвечаю подруге с улыбкой.

– Брось льстить, – она машет рукой, – у меня на это есть Гена, – Маша присаживается рядом и некоторое время молча смотрит со мной вдаль. – Знаешь, а ведь он ругал меня и сильно.

– Кто? – не понимаю, о ком речь.

– Гена. Я ведь ему не сразу рассказала про отравление, что ты не только из–за нервов в больнице оказалась, – признается Маша.

– Что?

– Ага, – она кивает. – Надо было заявление писать, анализ сдавать, кровь бы показала, может. Что–то делать, в общем. Хотя бы ради себя собрать компромат с анализом. А мы просто сбежали.

С секунду смотрю на подругу, анализируя ее слова, лишь потом произношу.

– Едва ли что–то показало бы, время ведь прошло, и выпито было очень мало. А даже если и да, что дальше? Такие, как Владислав, всегда выходят сухими из воды. Только вас с Геной втянула бы в еще большие проблемы, – качаю головой. – Нет, лучше так, как получилось.

– Но если бы показало, ты бы сейчас могла предъявить доказательства Марку, – говорит Маша.

– А смысл? Зачем мне рядом человек, к которому нужно с бумажками ходить. Нет, Машунь, я без этого справлюсь, – принимаю, наконец, решение. Если мы, конечно, увидимся с ним. Сама я его искать не собираюсь.

– Хм, а я тут немного полазила в интернете, – виновато поджимает губы подруга, – он прямо молодец. И пишут, что действительно все сам, при любом удобном случае открещивается от связей с отцом.

– Тем лучше, – вздыхаю. – Значит, у нас с детьми будет шанс доказать нашу правду.

– Ты с ним увидишься?

– Я завтра отведу детей в сад, а потом отправлюсь на собеседование. Встречу ли Золотарева – это вопрос не ко мне, а к судьбе. Сама я к нему на работу не пойду, это точно.

– Фух, главное, вы не уезжаете из города, – произносит Маша, облегченно выдыхая. – Только работа тебе зачем? Подождала бы Гену.

– А я и жду. Хочу сходить попробовать свои силы, потренироваться продавать свои услуги, так сказать, – усмехаюсь. – Там такая крохотная зарплата, а обязанностей хотят навешать миллион. Но они единственные, кого заинтересовало мое резюме. Так что вся надежда на Гену, – улыбаюсь, а потом добавляю серьезно. – Но в грязь лицом перед ним не хочу упасть.