– Ваша светлость, куда вы поместите меня, пока будете с моим братом заниматься своими мужскими делами?

Поразительно! Она сопротивлялась на каждом шагу.

Саймон направился к двери и пропустил девушку в коридор. Выйдя следом за ней, он указал на комнату прямо напротив.

– Там библиотека. Располагайтесь.

– Гм… – Джулиана поморщилась.

Саймон спрятал улыбку и, не в силах удержаться, проговорил:

– Позвольте заметить, я счастлив видеть, что вы все-таки готовы признать свое поражение.

Она резко повернулась и шагнула к нему, почти коснувшись своей грудью его груди. Казалось, воздух между ними накалился, и Саймона затопил ее запах – запах красной смородины и базилика. Тот же аромат он уловил несколько месяцев назад – до того, как узнал, кто она такая. И до того, как все изменилось.

С трудом подавив желание ощупать взглядом пространство кремовой кожи над декольте ярко-зеленого платья, герцог отступил на шаг. Увы, у девушки напрочь отсутствовало чувство приличия.

– Я могу признать свое поражение в бою, ваша светлость, но никогда – в войне.

Он понаблюдал, как она пересекла коридор, вошла в библиотеку и закрыла за собой дверь. Покачав головой, прошептал:

– Джулиана Фиори – настоящее бедствие. Просто чудо, что она продержалась в высшем свете уже полгода.

И чудо, что в свете терпели ее уже полгода.

– Она заехала ему коленом между ног, – сказал Ралстон, когда Саймон вернулся в кабинет.

– Похоже, что так. – Герцог плотно прикрыл за собой дверь, словно хотел как можно основательнее отгородиться от этой беспокойной женщины.

– Черт возьми, что мне с ней делать?!

Саймон промолчал. Они с Ралстоном едва выносили друг друга, и если бы брат-близнец маркиза не был другом герцога, то никто из них не стал бы с другим даже заговаривать. Ралстон всегда был ослом. И не мог он на самом деле спрашивать его, Саймона, мнения.

– О, Лейтон, мой вопрос был риторическим. Мне бы и в голову не пришло спрашивать у тебя совета. Особенно по поводу сестер.

Стрела попала в цель, и Саймон объяснил, куда именно Ралстон может отправиться за советом.

Маркиз рассмеялся.

– Так-то лучше. А то я уже забеспокоился – мол, каким любезным хозяином ты стал. – Он прошел к буфету и налил в стакан на три пальца янтарной жидкости. Повернувшись, спросил: – Скотч?

Саймон занял свое место, осознав, что ему, вероятно, предстоит изрядно понервничать.

– Какое щедрое предложение, – буркнул он.

Ралстон протянул ему стакан скотча и тоже сел.

– А теперь давай поговорим о том, как случилось, что моя сестра оказалась у тебя в доме среди ночи.

Саймон сделал неторопливый глоток и лишь потом ответил:

– Я ведь, кажется, уже рассказал… Она была в моей карете, когда я покидал бал.

– А почему ты не известил меня об этом незамедлительно?

Что ж, хороший вопрос. Саймон покрутил стакан в пальцах, размышляя о том, почему он действительно сразу же не привел Ралстона. Ведь его сестра дерзка, и она воплощала в себе все, что он, Саймон, не переносил в женщинах.

Но она обворожительна… И была такой с самой первой минуты, как он встретил ее в том проклятом книжном магазине, где она покупала книгу для своего брата. А потом он встретил ее на Королевской художественной выставке. И она позволила ему поверить…

– Быть может, вы назовете мне свое имя? – спросил он тогда, не желая терять ее. Те недели после встречи в книжном магазине показались ему вечностью. Она в задумчивости выпятила свои прелестные губки, и он учуял победу. – Позвольте, я начну первым. Меня зовут Саймон.

– Саймон?

Он с улыбкой кивнул. Ему понравилось, как в ее устах прозвучало имя, которым он уже много лет не пользовался в обществе.