– А ваше имя, миледи?

– Ох, думаю, оно испортит все удовольствие. – Она помолчала, и ее сияющая улыбка осветила зал. – Вы не согласны, ваша светлость?

Выходит, она знала, что он герцог, и ему еще тогда следовало бы сообразить: тут что-то не так. Но он был буквально околдован. Покачав головой, он стал медленно приближаться к ней, вынуждая ее поспешно отступать, чтобы сохранить дистанцию, и это преследование увлекло его.

– Но это же нечестно, миледи.

– А на мой взгляд, вполне честно. Просто я лучший детектив, чем вы.

Он помолчал, обдумывая ее слова. Потом кивнул:

– Похоже, что так. Но кто же вы?.. Может, хотя бы намекнете?

Она улыбнулась.

– Попробуйте угадать.

– Итальянская принцесса, приехавшая в Лондон со своим братом, который выполняет какой-то дипломатический визит к королю.

Она склонила голову к плечу, точно так же, как сегодня вечером, когда разговаривала с братом.

– Да, возможно.

– Или дочь веронского графа, проводящая здесь весну, дабы испытать легендарный лондонский сезон.

Она рассмеялась прелестным мелодичным смехом.

– Как обидно, что вы сделали моего отца простым графом. Почему не герцогом, как вы?

Он тоже улыбнулся.

– Что ж, пусть будет герцог. – И тихо добавил: – Это облегчит дело.

Да, она позволила ему поверить, что является высокородной аристократкой. И ему очень хотелось в это верить.

Разумеется, ему следовало привести Ралстона сразу же, как только он увидел эту безмозглую дурочку на полу своей кареты. Но он почему-то не сделал этого.

– А если бы я пошел за тобой, то что бы вышло?

– Вышло бы то, что сейчас она уже спала бы в своей постели, – проворчал гость.

Перед Саймоном тотчас возник образ спящей Джулианы с рассыпавшимися по белой наволочке иссиня-черными волосами и кремовой кожей, виднеющейся в низком вырезе ночной рубашки. «Если она надевала ночную рубашку».

Откашлявшись, он проговорил:

– А если бы она выпрыгнула из моей кареты на виду у всех гостей Ралстон-Хауса? Что тогда?

Ралстон ненадолго задумался.

– Что ж, полагаю, в этом случае ее репутация была бы погублена. А ты бы готовился к супружеской жизни.

Саймон сделал еще глоток скотча.

– Стало быть, для всех нас лучше, что я повел себя именно так, а не иначе.

Глаза Ралстона потемнели.

– Ты уже не в первый раз намекаешь на то, что тебе не нравится идея жениться на моей сестре, Лейтон. Я начинаю принимать это на свой счет.

– Но мы с твоей сестрой не подходим друг другу, и ты это знаешь.

– Ты не смог бы с ней поладить?

Губы Саймона искривились в усмешке. В Лондоне не найти такого мужчины, который сумел бы поладить с девчонкой.

Ралстон это понимал, потому и заметил:

– Никто на ней не женится. Она слишком дерзкая. Слишком порывистая. Полная противоположность благовоспитанным английским девушкам. Она говорит все, что только придет ей в голову, не задумываясь о том, как могут отреагировать на ее слова. К тому же расквашивает носы ничего не подозревающим идиотам! – Последнее было сказано с недоверчивым смехом.

– Что ж, справедливости ради следует сказать, что сегодняшний идиот это заслужил.

– Что верно, то верно. – Ралстон надолго задумался. – Его, пожалуй, будет нетрудно найти. Немногие аристократы ходят с разбитыми носами.

– И еще меньше тех, кто хромает от другого увечья, – с кривой ухмылкой присовокупил Саймон.

Ралстон сокрушенно покачал головой.

– Как думаешь, где она научилась таким приемам?

Герцог пожал плечами.

– Даже представить не могу.

И снова воцарилось молчание. Спустя некоторое время Ралстон вздохнул и поднялся.

– Не нравится мне, что я у тебя в долгу.

– Считай, что мы квиты, – ответил Саймон.