«Двух не хватает», – напомнил мне кто-то внутри моей черепной коробки. Внутренний голос, как же я скучала! А ты прав, приятель, я же выбросила закадычных подружек Машу и Дашу в окно. Больно беспокойными они были, явно напрашивались. Выходит, в одной из них заключена моя ДНК. Только вот отобрать свой биоматериал не представляется возможным вследствие исчезновения самих кукол.

– Нужно их найти, – сказала я клоуну, стараясь не думать о том, кто его посадил на полку. – Отобрать тряпку с волосами и бежать отсюда. У меня есть время. Все самое страшное, как выяснилось благодаря записям Лизы, происходит во время четвертой ночи.

Пока очень многое повторялось, наши злоключения подозрительно схожи между собой. Куклы пели тоже на третью ночь. Шаги. Кошка. Только у нее она показалась ночью, у меня сейчас, днем. Но ходила ведь! Стуки в дверь на четвертый день. Чтобы жертва обрадовалась, приняв нечисть за организаторов этого славного тура, и побежала открывать! А началось все тоже с перемещений и суицидальных бросков под ноги. Эти драные куклы напоминают предприимчивых бабок, которые специально прыгают под колеса самых крутых иномарок, чтобы потом выколачивать деньги с водителей.

Вернувшись к окну, я снова выглянула наружу. Кот пропал, но и кукол нигде не видно. Что, если их кто-то унес с собой? Могла забрать и Марина (вследствие чего в нее кто-то и вселился). Могли подсуетиться организаторы проекта. Могли уйти сами (в том случае, если они живые). Могли вовсе никогда не существовать. То есть я все это выдумала, и мне все это кажется. Но тогда тем более нужно поскорее вернуться в деревню, к цивилизации и вызвать врача. Я не пью уже много часов, однако галлюцинации меня не покидают. Даже если я не выбрасывала никаких кукол, даже если трупы снаружи реально есть, то как объяснить сегодняшнюю массовую телепортацию?

Взяв из кухонного угла веник, собранный из обычных веток, перетянутых бечевкой, я вернулась в спальню и немного подмела. Большие куски фарфора импровизированная метелка, конечно, не брала, но хотя бы мелкий мусор отправился под стеллаж, и я уже не боялась наступить и порезаться. Крупные куски я перенесла голыми руками, осторожно, обошлось без ран и крови. Очистив себе путь к кровати и стулу, стала собирать вещи в объемную сумку и пакет. Неплохо бы взять с собой воду, но вот незадача: я по-прежнему сомневаюсь в ее чистоте и пользе. Придется рассчитывать на то, что я не заблужусь, а выйду сразу, куда надо, так что за полчаса пешей прогулки по лесу у меня не начнется жажда.

Я хотела уже выходить из спальни, но взгляд наткнулся на диктофон. Сколько еще будет жертв? И это при условии, что меня так запросто отпустят. После всего, что они делали со мной! После того, как я сказала, что засужу их! Да, я не нашла камер и жучков, но это не значит, что их нет.

Короче, я взяла в руки диктофон и, понадеявшись, что время терпит, продолжила записи Лизы.

– Добрый день, – говорила я в микрофон, – меня зовут Жанна Ярославская, мне двадцать три года. Живу я… – я назвала город и адрес. – Я нашла этот диктофон за биотуалетом в хижине, в которой оказалась, согласившись на проект под названием «Поиск смысла». Я прослушала все записи и убедилась, что если эта Лиза Баринова – реальный человек, то наши злоключения очень сильно похожи. Поэтому я расскажу и свою историю для общей копилки. – Дальше я принялась за подробное, детальное повествование. Говорила обо всем, что сумела вспомнить. Перечислила все приметы этих троих – на случай, если имена выдуманные и если к тому дому они не имеют официального отношения. Но адрес бывшего сельпо я тем не менее умудрилась вспомнить и тоже зачитала. Также объяснила, как найти их группу в соцсетях. Потом рассказала по дням, что со мной тут происходило. Слава богу, батарейка выдержала эту длинную, как минимум часовую (по ощущениям) исповедь. Наручных часов я не ношу, телефон отобрали, так что о времени мне рассказывало лишь солнце за окном, а также луна и звезды по ночам.