Я обернулась, держа в руках несколько страниц.
– Я очень талантлива в одних вещах и совершенно бесполезна в других. Я прекрасно говорю на десяти языках, но и-и-иногда мое тело – так! – меня совсем не слушается, и я не могу произнести фразу целиком. Я с детства у-умею хорошо играть на п-пианино, несмотря на мои пальцы, и решать в уме сложные математические з-задачи. Ничто из этого, конечно, не является моей заслугой. П-п-при этом я так и не научилась – черт! – держать равновесие на велосипеде, мне вообще не удается ничего спортивное.
Из-за спазмов в шее у нее опять задергались плечи, она покачала головой и почесала нос с такой силой, что казалось, он вот-вот оторвется.
– Да, я м-могу запоминать большие тексты, изображения и ситуации, у меня и-идеальная фотографическая память, я тут же запоминаю в-все, что вижу. Если я закрою глаза…
И тут она натянула свою огромную шляпу так, что вся голова исчезла в ней.
– Например, вот так, не глядя, – заговорила она изнутри шляпы, – я могу сказать, во что вы одеты.
Она умолкла на несколько секунд.
– На вас темно-синие джинсы, широкий коричневый ремень с ромбовидной пряжкой, золотой, застегнутый на третье отверстие. Белая рубашка с белыми пуговицами, их около восьми. Еще браслет и два кольца, оба на левой руке, на безымянном и на среднем пальце. И серьги, тут я могу ошибиться, но, кажется, это два маленьких серебряных колечка. И прекрасные вьющиеся волосы. И вы точно брюнетка!
В этот момент, не дожидаясь моего ответа, она приподняла шляпу и посмотрела на меня:
– Надо же, про с-с-серьги ошиблась: они не с-с-серебряные, а золотые.
Я стояла, не зная, как реагировать. Она все описала в точности.
Мне говорили, что эта девочка была особенной, очень одаренной. В чем-то даже гениальной.
– У м-м-меня две смертельные болезни, – продолжала она, – но п-пока они соревнуются, кто прикончит меня раньше, я продолжаю жить. В какой-то момент казалось, что п-п-побеждает боковой амиотрофический склероз, очень редкое заболевание у детей. Но ч-через несколько лет опухоль в голове лишила его п-п-превосходства. Эта напряженная борьба между ними идет до сих пор, п-п-проблема только в том, что от побочных эффектов страдаю я.
Она замолчала. Несколько раз почесала нос.
– Однажды я задала себе вопрос. Наверное – ну! – тот же самый вопрос, к-к-который вы сейчас задаете себе: как та-такое возможно, чтобы в одном теле поместилось сразу столько болезней? Эта мысль долго мучила меня, пока я не пришла к выводу, что если в мире есть – ну! – п-п-почти идеальные девочки, высокие, красивые, с пропорциональным телом, целыми пальцами и без неизлечимых болезней, то почему не может с-существовать их п-полная противоположность, то есть кто-то т-т-такой, как я. Статистически это м-м-маловероятно, но не невозможно.
Так что вот она я, п-п-прямо перед вами, маловероятная, но возможная.
Польша
Женщина идет к парку, который видела только на фотографиях в интернете. Она обходит лужи, оставшиеся после дождя на неровном тротуаре, и пытается избежать брызг от проезжающих машин.
Через две улицы она поворачивает налево и оказывается прямо перед входом в парк.
Вблизи он кажется больше, чем на фотографиях. Она видит несколько скамеек, установленных вокруг площадки с качелями, подходит к одной из них, не замечая, как ее ботинки хлюпают по грязи.
Она знает, что ищет, и, возможно, именно поэтому сразу видит это: красную горку, высокую, старую, железную, сильно отличающуюся от остальных. Она думает, что это самая любимая горка девочки.