Некоторое время Грэм бегло просматривал первые разделы знаменитой старинной газеты – ныне находившейся под полным контролем правительства.

– Так-так, Эрик Кордон, – наконец произнес он и жестом показал, что собирается диктовать. Немедленно появился стенограф с переносным транскрибером в руках. – Всем членам Совета, – начал Грэм. – По причинам, указанным комиссаром Барнсом, казни Провони мы пока требовать не можем. Однако в нашей власти нанести удар Эрику Кордону. В том смысле, что мы можем его казнить. Эта казнь станет великим облегчением.

«Почти таким же, – подумал он, – как если б мы угрохали самого Торса Провони». Во всей подпольной сети Эрик Кордон был самым выдающимся организатором и оратором. А кроме Кордона существовало еще, разумеется, множество его книг.

Кордон был подлинным интеллектуалом из Старых Людей – физиком-теоретиком, способным вызвать живой отклик в среде тех разочарованных Старых Людей, что еще тосковали по прошлому. Появись у него такая возможность, человек, подобный Кордону, непременно перевел бы стрелки часов на пятьдесят лет назад. Впрочем, несмотря на его красноречие, он был скорее человеком мысли, а не действия – в отличие от Торса Провони, ярко выраженного борца, что во всеуслышание провозгласил призыв «найти подмогу», о чем его друг Кордон сообщал в своих бесчисленных речах, книжках и потрепанных брошюрах. Да, Кордон был популярен, но в отличие от Провони не представлял собой общественной угрозы. И даже пустоту, которой предстояло остаться после его казни, он на самом деле никогда толком и не заполнял. Несмотря на всю свою привлекательность для Старых Людей, Кордон определенно был лишь мелкой рыбешкой.

Однако большинство Старых Людей этого не сознавали. Эрика Кордона окружал ореол героя. Провони представлял собой некую абстрактную надежду; Кордон же реально существовал. Причем он работал, писал и говорил именно здесь, на Земле.

Подняв трубку видеофона второй линии связи, Грэм произнес:

– Дайте мне, пожалуйста, на большой экран Кордона, мисс Найт. – Повесив трубку, он поудобнее устроился на кровати и снова сунул нос в газетные статьи.

– А что же диктовка, господин Председатель Совета? – некоторое время спустя осведомился стенограф.

– Ах да. – Грэм отпихнул газету в сторону. – Где я остановился?

– «В том смысле, что мы можем его казнить. Эта казнь…»

– Далее, – сказал Грэм и откашлялся. – Считаю необходимым, чтобы главы всех отделов… вы записываете? Так вот, чтобы главы всех отделов узнали и осмыслили причины, стоящие за моим желанием покончить с этим… как бишь его…

– Эриком Кордоном, – вставил стенограф.

– Ну да, – кивнул Грэм. – Уничтожить Эрика Кордона мы должны по следующим соображениям. Кордон является связующим звеном между Старыми Людьми на Земле и Торсом Провони. Пока жив Кордон, люди как бы чувствуют присутствие Провони. Лишившись же Кордона, они потеряют всякий контакт с этим шныряющим где-то в космосе жалким мерзавцем. В известном смысле Кордон – это голос Провони, пока сам Провони отсутствует. Разумеется, я допускаю, что эта акция может вызвать ответный всплеск недовольства. Да, Старые Люди способны какое-то время побунтовать. Но с другой стороны, это же может побудить Низших Людей выйти из подполья, что позволит нам наконец до них добраться. В определенном смысле я намерен спровоцировать преждевременную демонстрацию силы со стороны Низших Людей. Да, сразу же после объявления о смерти Кордона последуют мощные всплески негодования, но в конечном счете…

Тут он умолк. На большом экране, занимавшем всю дальнюю стену огромной спальни, стало проступать лицо. Худое интеллигентное лицо со впалыми щеками. А подбородок не слишком волевой, отметил для себя Грэм, когда Кордон начал говорить и подбородок этот задвигался. Очки без оправы, жидкие волосы, тщательно зачесанные поверх лысой макушки.