Поудобней расположившись в кресле, Денфельд раскрыл дипломат.

– В согласии с пожеланиями Ирмы и моей профессиональной консультацией мы изменили некоторые – не самые значительные – пункты вашего с ней договора о выплатах при раздельном проживании. – Он вручил Грэму папку. – Не торопитесь, господин Председатель Совета.

– Как думаете, что произойдет после смерти Кордона? – спросил Грэм, раскрывая папку и начиная бегло просматривать стандартные листы бумаги; особое внимание он уделял абзацам, исправленным красным фломастером.

– И представить себе не могу, сэр, – с готовностью отозвался Денфельд.

– «Не самые значительные пункты», – не отрываясь от документов, с горечью передразнил Грэм. – Господи Иисусе, она повысила содержание ребенка с двух сотен попсов в месяц до четырех. – Он зашелестел страницами, чувствуя, как уши его буквально вспыхнули от гнева – и от гнетущей тревоги. – И алименты возрастают с трех тысяч до пяти. Да еще… – Грэм добрался до последнего листа, испещренного красными черточками и вписанными фломастером суммами. – Так-так. Половина моих транспортных расходов – вот что ей потребовалось! И все до последнего попса, что я получаю за платные выступления! – Его шея взмокла от теплого, липкого пота.

– Однако Ирма любезно позволяет вам оставить себе все доходы от печатных публикаций, какие вы…

– Нет у меня никаких печатных публикаций! Что я вам, Эрик Кордон?

Грэм в ярости швырнул документы на кровать. Некоторое время он просто сидел, снедаемый лютой злобой. Отчасти из-за того, что только что прочитал, а отчасти из-за этого адвокатишки Горация Денфельда, Нового Человека. Даже занимая невысокое положение в основных структурах Новых Людей, Денфельд считал всех Аномалов – включая Председателя Совета – всего лишь продуктами псевдоэволюции. Грэм без труда вытягивал из головы Денфельда низкий, неизменный тон превосходства и пренебрежения.

– Мне надо подумать, – наконец произнес Грэм. «Я покажу эти бумажки своим адвокатам, – сказал он себе. – Лучшим правительственным адвокатам – из налогового управления».

– Очень желательно, сэр, чтобы вы приняли во внимание определенные обстоятельства, – продолжил Денфельд. – Пожалуй, вам может показаться, что со стороны миссис Грэм довольно несправедливо требовать столь… – он подыскивал подходящее выражение, – столь весомую долю вашей собственности.

– Мало ей целого дома, – согласился Грэм. – И четырех особняков в Скрэнтоне, что в штате Пенсильвания. Совсем хочет меня по миру пустить.

– И тем не менее, – медовым голосом заметил Денфельд. Язык адвоката порхал меж губ, словно бумажный вымпел на ветру. – Тем не менее существенным фактором представляется то, что ваша размолвка с женой должна остаться тайной. Причем ради вас же самого. Ибо Председатель Совета чрезвычайного комитета общественной безопасности не может допустить, чтобы на него пала хотя бы тень… назовем это la calugna…

– Это еще что за зверь?

– Скандал. Как вам хорошо известно, имя любого высокопоставленного Аномала или Нового Человека не должны окружать никакие сплетни. А если учесть ваше положение…

– Я скорее подам в отставку, – проскрежетал Грэм, – чем подпишу ваши бумажки. Алименты по пять тысяч попсов в месяц! Да она просто спятила! – Тут он поднял голову и пристально посмотрел на Денфельда. – Подумать только, что делается с женщиной, когда она получает раздельное проживание или развод! Она – да все они – хотят сразу всего, причем любыми способами! Хоть к стенке припирая! Дом, особняки, машину, все попсы на свете…