Подхожу вплотную к зеркалу, рассматривая красную кожу на шее, притрагиваясь к ней пальцами. Больно.

— Кто это сделал?

Резко разворачиваюсь к распахнутой двери и с реакцией улитки понимаю, что стою почти раздетая перед Ярославом.

14. Глава 13

— Уйди! — кричу на весь туалет, продолжая стоять на месте, но, додумавшись, прикрываюсь футболкой. — Прошу, — уже с комом в горле.

Ярослав делает шаг в мою сторону, я отчаянно мотаю головой. Мои нервы на пределе, ещё одно его слово или действие — и я взорвусь.

— Яр! — Вылетает передо мной Настя и выталкивает парня из туалета. — Ещё чего выдумал! Иди отсюда!

Выставив Королёва, одноклассница захлопывает перед его ошарашенным лицом двери и разворачивается ко мне.

И я словно срываюсь с обрыва, не могу больше держать всё в себе. Делаю шаг к Насте, и она раскрывает объятия. Она ловит меня, не даёт упасть в пропасть, я не одна.

Обнимаю подругу и выпускаю наружу все свои переживания, что успели выстроиться в высокую стопочку за эту короткую учебную неделю. Плачу открыто, не скрывая всей своей горечи и боли.

Мне действительно больно, обидно, и одиноко. Я никогда себя так не чувствовала. Возможно, за исключением момента, когда отец ушёл от нас. Но я была тогда слишком мала, и мои слёзы, скорее всего, были лишь следствием непонимания, почему нас вдруг стало двое. Но у меня ещё оставалась моя мама.

Раньше мы были ближе в эмоциональном плане, с моим взрослением немного отдалились, мои детские проблемы для мамы были пустяками. Поэтому душевные разговоры с ней мне заменили мои друзья, школа, хобби. У мамы тоже была подруга — её работа.

В шесть лет я могла прийти к маме и попросить её подуть на разбитую коленку, сейчас я сама знаю, где у нас аптечка. Понимаю: как раньше уже не будет, но мне бы хотелось как-нибудь прийти перед сном к маме, лечь к ней, обнять и рассказать обо всем, что происходит в моей жизни, обо всех своих переживаниях и страхах. Но этого не будет.

Даже если поведаю о своих проблемах, она сперва расстроится, ведь это из-за её карьеры мы сменили место жительства, а после просто скажет, чтобы я была выше всего того, что происходит в моей жизни. Ведь это всё такие пустяки. Но для меня это не пустяки! Это моя жизнь, состоящая из вот таких мелких происшествий.

Взрослые редко помнят, как сами переживали из-за двойки за контрольную или ссоры с другом. Взрослые проблемы стоят выше детских. Возможно. Но если бы родители были хоть чуточку внимательнее к своим детям и, узнав об их переживаниях, не отмахивались, а пытались проявить больше сопереживания и понимания, то статистика подросткового алкоголизма, наркомании и самого страшного — суицида не была бы такой печальной. Это не мой путь, я никогда не встану на эту тропинку, но есть более слабые дети, чья психика ранимей моей, и вот таким детям необходима поддержка близких.

То, что происходит в моей жизни сейчас, безусловно выводит меня из равновесия, но я верю, что смогу справиться со всем.

И если в данный момент я не готова идти к маме, то с Настей я решаюсь поделиться всем.

Крылова успокаивающе гладит по спине и ласковым голосом произносит:

— Ну, ну, Дин, всё пройдёт. Всё наладится.

Звенит звонок на урок, и Настя выпускает меня из объятий.

— Я не могу сейчас пойти на урок, — всхлипываю и пытаюсь вытереть лицо ладонью.

— Значит и не пойдем. Давай приводи себя в порядок, Дин. У нас сегодня куча важных дел, — важно произносит Крылова.

— Каких? — не понимаю, о чём это она.

— Важных, дурёха, — улыбается подруга и подталкивает меня к раковине.