— Проблемы? — приподнимаю бровь и окидываю взглядом одноклассниц по очереди.

Не знаю, что на меня нашло, но я не собираюсь быть жертвой и забиваться в уголок только оттого, что кому-то не нравлюсь. Не хотела быть дерзкой, но с этими девчонками, походу, только так и нужно.

— Проблемы будут у тебя, новенькая, — Вера перебрасывает свои блестящие волосы через плечо и усмехается.

Запугать хотят, значит.

Я им как кость в горле.

— Угрожаете?

— А ты просто бойся и не высовывайся. — Упирается двумя руками в стол Катя, а после произносит уже на тон тише: — Будешь мышью, дадим тебе доучиться до выпускного, а нет — пеняй на себя.

Ответить ничего не успеваю, так как ненормальная Ушакова хватает мой стакан с чаем и резким движением выплескивает его на меня. От неожиданности я подскакиваю, запинаюсь о свой же стул и падаю на пол. Чай стекает по лицу, шее и груди.

Он горячий и липкий.

Мне больно. От неудачного падения, от горячего чая и от унижения.

— Не нарывайся, выскочка, — шипит на меня Таня.

Взгляд у нее бешеный, её трясет от ярости, что я ещё спокойна, а не бьюсь в истерике, как это было с ней на уроке физики.

Моё спокойствие напускное, внутри же всё дрожит от обиды и жалости к самой себе. Я не такая, как они, не смогу напасть в ответ. Но я могу показать, что меня не сломать обидными словами или вот такими варварскими действиями.

Пытаюсь изо всех сил сдержать подступающие слёзы, они не дождутся их от меня. Внешне я буду скалой. Сжимая кулаки и впиваясь ногтями в кожу, терплю ноющую боль на покрасневшей коже.

Выровняв дыхание, поднимаю взгляд на одноклассниц, но их уже нет рядом. Оглядываюсь по сторонам, на меня бросает короткие взгляды всего парочка пятиклашек, остальные же продолжают обедать как ни в чем не бывало.

— Дина! — Подлетает ко мне Настя. — Кто это тебя? — она хватает салфетки и промокает мои лицо и одежду.

Смотрю за спину Насти и ловлю ожидающее лицо Волковой. Я не хочу, чтобы так продолжалось дальше, поэтому мотаю головой.

— Сама облилась. Испугалась, вот и упала.

Настя закатывает глаза и улыбается.

— Вот ты неловкая.

Ага, не то слово.

Подруга помогает занять прежнее место, но мне уже кусок в горло не лезет.

— Ещё два урока, а у меня рубашка насквозь сырая.

— У меня есть футболка, — подбадривает меня Крылова, и я ей благодарна.

Мне кажется, она не поверила в мою историю, но чувствует, что я не хочу ей жаловаться.

— У нас сейчас русский в триста втором, давай по пути зайдём с дальний женский. Туда редко кто ходит.

— Пойдём. — Настя подхватывает меня под руку, и мы вместе поднимаемся на третий этаж.

С Настей я чувствую себя уверенней, это однозначно. При ней одноклассницы пока не проявляли ко мне прямой агрессии, только когда я была одна. Вообще, это их совсем не красит — нападать на одного компанией.

Волкова сидит на подоконнике, задрав одну ногу на батарею, а Ушакова и Соколова стоят рядом. Они и глазом не ведут, когда мы проходим мимо. А вот от взгляда Королёва мои шея и грудь начинают гореть по новой. Рефлекторно прижимаю ладонь к шее, но, опомнившись, отдёргиваю её.

В дальнем женском туалете и вправду никого нет.

Я прохожу к зеркалу и смотрю на свой потрёпанный вид. Стягиваю резинку с волос и по новой собираю их на затылке, оставляя большую часть распущенными.

— Держи. — Протягивает мне одноклассница свою розовую футболку. — Ты переодевайся пока, а я в туалет быстренько.

— Давай, — киваю Насте.

Она скрывается за дальней дверью, а я снова разворачиваюсь к большому зеркалу. Расстёгивая пуговицы рубашки, пальцы немного дрожат. На белом лифчике тоже коричневые пятна. Эх.