Мы замолчали. Воздух между нами вдруг стал гуще, как будто кто-то вылил в него мёд. Я потянулась к другой чешуйке, намеренно коснувшись его руки.

– Значит, докладываем высшему совету? – спросила я, стараясь звучать беззаботно.

– Да, – он встал, отряхивая пыль с брюк. – Но сначала нужно…

– Составить отчёт в трёх экземплярах, проверить каждую пылинку и десять раз перечитать устав? – перебила я, поднимаясь следом.

– Нет, – неожиданно ответил он и наклонился ближе, чтобы рассмотреть след, будто бы делает это в последний раз, и его дыхание коснулось моей шеи. Я затаила воздух, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. – Нужно найти, куда он направился.

Я замерла. Это был первый раз, когда Леон Вейс предложил что-то, не связанное с правилами.

– А что насчёт совета? – спросила я, поднимая бровь.

– Они будут тянуть время. А мы – нет.

Я уставилась на него, пытаясь понять, не подменили ли его. Но он уже разворачивал карту, его пальцы скользили по линиям маршрутов с привычной точностью.

Не сейчас, Руби. Соберись.

– Ты… серьёзно? – я не смогла сдержать улыбку.

– Я всегда серьёзен, – он бросил на меня взгляд, в котором мелькнуло что-то вроде искры. – Но сегодня я готов сделать исключение.

Мы стояли так близко, что я чувствовала как его дыхание слегка участилось, и я вдруг поняла, что это не из-за артефакта.

Внезапно стены архива дрогнули. Воздух сгустился, и где-то вдалеке раздался рёв – низкий, вибрирующий, словно сама реальность трещала по швам.

– Что это может быть? – прохрипела я, хватая Леона за рукав.

– Понятия не имею… – ответил он, потянув меня к выходу, но дверь захлопнулась. На стенах начали появляться трещины, из которых сочился фиолетовый свет.

– Руби, берегись! – воскликнул Леон, прижимая меня к груди, когда с потолка рухнул шкаф.

И вот он, идеальный момент: я, прижатая к врагу номер один, в самом центре временной аномалии, с мыслью, что если выживу, то убью его лично.

Но когда его руки обвились вокруг моей талии, а голос прошептал «Берегись», я поняла, что всё гораздо хуже.

Потому что в этой сумасшедшей тишине, под рёв разрушающейся реальности, моё сердце билось в унисон с его.

И это было страшнее любого культа.

Святые Когти Рюдзина!

Кажется, сама реальность решила развалиться нам на головы. И не где-нибудь, а в самом сердце Архива Древних Свитков, где каждая пылинка старше меня в десять раз и в сто раз дороже.

Рев сирены слился с треском ломающихся балок и шипением магических контуров, выходящих из строя. Воздух гудел, как разъяренный рой шершней, пропитанный запахом гари, старого пергамента и… металла? Кровь. Чутье дракона не обманывало.

Руби замерла рядом, её глаза – огромные синие озера страха – метнулись ко мне. В них читался немой вопрос: «Что теперь?»

И в тот же миг, с оглушительным грохотом, прямо над нами рухнул массивный стеллаж, набитый фолиантами в драконьей шкуре. Тяжеленные тома, способные раздавить насмерть, понеслись вниз, как каменный дождь.

Инстинкт сработал раньше мысли. Я рванулся вперёд, не думая о правилах приличия или нашей десятилетней вражде. Моя рука обхватила её талию – неожиданно тонкую и упругую под слоем деловой блузки – и резко притянула к себе, закрутив спиной к падающему хаосу. Одновременно я вскинул свободную руку, выкрикивая слова для магического заклинания щита.

Магия рванулась изнутри, холодная и требовательная, вытягивая силы. Воздух перед нами сгустился, заблестел, как ртуть, сформировав вогнутый купол. Первые книги ударили в него с глухим стуком, отскакивая, словно горох от брони.