Нет, что-то гораздо сильнее. И более жадное.

— Не смущайте девочку, Себастьян, — проворковала мачеха, сверкнув довольством в изумрудных глазах. Она полностью поддерживала план своего мужа и тоже надеялась вскоре стать королевой Эрдерии. Куда они собираются деть нынешних короля и королеву, родителей Себастьяна, я не представляла — отец и мачеха не обсуждали при мне эту тему. Хотя я подозреваю, что они сами ещё до конца не решили. — Видите, как покраснела.

Да, щекам и вправду было жарко, но это не удивительно — никто так не целовал меня раньше. Однако реакция Себастьяна не радовала и навевала грустные мысли о том, что он по-прежнему не догадывается о заговоре. Не подозревает, что давно является шахматной фигурой на доске моего отца.

— Я очень рад вновь вас видеть, Корнелия, — ласково произнёс его высочество и подставил мне локоть. — Составите мне компанию по пути к столу?

— И я рада видеть вас, — пролепетала я и облизнула пересохшие губы. Себастьян проводил этот жест огненным взглядом, и я окончательно осознала, что он и вправду меня хочет.

Видимо, я всё-таки умудрилась оставить в причёске настоящую фелицию — иначе подобное никак не объяснить…

3. Глава вторая. Невеста

Себастьян

Наследник отлично помнил, что принцесса Корнелия — красавица из красавиц, но в прошлый раз он, страдая из-за разрыва с Эмилией, почти её не рассматривал. Зато теперь Корнелия предстала перед ним во всей красе. Даже захотелось обойти её со всех сторон, дабы убедиться — сзади она не менее прекрасна, чем спереди.

Королева Амелия не зря хвалила платье, хотя принцессу во что ни одень, хоть в половую тряпку, — всё равно получится красавица. Но подобное одеяние, конечно, вызывало определённый эффект. Спокойно смотреть на девушку с идеальной фигурой, чья идеальность отлично просматривалась сквозь полупрозрачную, какую-то невесомую ткань, — испытание даже для нервов Себастьяна. Очень тянуло сделать две вещи: либо прикрыть Корнелию от взглядов окружающих, либо потрогать её. А можно и то и другое — сначала прикрыть, а потом потрогать.

Особенное внимание привлекала грудь девушки. Издалека Себастьяну даже показалось, что его невеста одета только в юбку, — настолько прозрачной и плотно прилегающей к телу была ткань платья, — и он глазам своим не поверил. Ортрун, конечно, тот ещё сумасброд, но не до такой степени, чтобы позволять принцессе разгуливать по коридорам дворца полуголой! Впрочем, разница с тем, что в итоге оказалось надето на Корнелии, была невелика. И выступающие холмики, округлые, идеальной формы, увенчанные острыми розовыми пиками, хорошо просматривались сквозь ткань. Это было на грани приличий и очень эротично, причём безо всякого дополнительного эффекта — по крайней мере, Себастьян не почувствовал на Корнелии ничего, что говорило бы о попытке повлиять на него при помощи запахов. Он ожидал, что они будут, но нет. Видимо, Ортрун полагал, что эрдерийский принц клюнет на его дочь и без дополнительных ухищрений, и оказался недалеко от истины.

А распущенные золотые волосы почти до самых пят! Блестящие, колдовские, с вплетёнными живыми белыми цветами — причём подобные цветы Себастьян видел впервые в жизни, — они завораживали, но главное — отвлекали внимание от наряда Корнелии. Она даже закрывалась ими, будто шалью, перебросив со спины на грудь и заставив первого советника издать судорожный вздох, из-за которого Себастьян сразу перестал сомневаться в его истинных чувствах к принцессе.

Впрочем, глядя на Корнелию, Кайда аль Ламио было сложно осуждать.