Фамильной чертой чёрных драконов, в чьём Логове Себастьян регулярно гостил из-за хороших отношений между странами и активной торговли, были как раз огромные окна, выходящие на восток. Аль Рикардио могли находиться и в помещениях с видом на другие стороны света, но спали только там, где в окна по утрам заглядывало восходящее солнце.

Совпадение? Или в крови Лии есть маленькая частичка наследия чёрных драконов?

Сплошные загадки с этой принцессой…

Покинув комнаты Лии минут через пятнадцать после того, как обнаружил, что её там нет, Себастьян вернулся к себе и следующие полчаса с весельем ловил донесения от гвардейцев, которые не находили принцессу абсолютно нигде. Более того — Дарел, не выдержав неизвестности, поинтересовался у дежурных гвардейцев возле покоев принцессы, точно ли она в своей комнате, и даже добился того, что один из них заглянул внутрь, а затем бодро отрапортовал: да, принцесса Корнелия у себя в спальне и спит.

— Значит, она всё-таки владеет даром короля Ортруна, — смеялся Себастьян, когда Дарел это ему докладывал. — Вон как зачаровала собственную охрану. В спальне она, как же!

— Ну, строго говоря, с момента твоего ухода из комнат Корнелии прошло полчаса, — хмуро возразил аль Кастилио. — Она могла вернуться и успеть лечь.

Себастьян цокнул языком.

— Теоретически — могла. Но что-то мне подсказывает: её там по-прежнему нет. Впрочем, проверять я не стану.

— Почему? Даже странно, — съязвил Дарел. — Я-то думал, ты не угомонишься, пока не узнаешь, куда бегает её высочество. Может, у неё любовник есть? Конюх какой-нибудь.

— Ага, или поварёнок, — фыркнул принц. — Не знаю, какой такой любовник, но губы у принцессы невинной девы.

— Тебе виднее.

— Вот именно. Ладно, Дарел, объявляй всем отбой. Пусть идут отдыхать.

— Погоди, Ян, — покачал головой безопасник. — Пока мы бегали и искали принцессу, выяснили совсем иное, но не менее важное. Услышали, как камеристка Корнелии ругала одну из служанок, что та умыкнула откуда-то «цветок для причёски её высочества». Знаешь, что она говорила?

— Могу догадаться, но ты лучше расскажи.

— «Воруй любые, кроме белых», — процитировал Дарел, усмехнувшись. — Уточнила, значит. Служаночка пискнула: «Это ещё почему?» — а та ей: «Не твоего ума дело!» — и оплеуху дала.

— Оплеуху — это хорошо, — кивнул Себастьян, потерев ладони. — Думаю, ты знаешь, что делать дальше, и без моих подсказок.

— Знаю, — вздохнул безопасник, поморщившись. Он не любил использовать наивных и глупых девчонок для получения информации, но порой приходилось. — Всё сделаем.

— Отлично. А теперь — спать.

Лия

Когда Рюдзин вернулся и показал мне всё это безобразие, я не знала, смеяться или злиться.

Каков наглец, а! Залез ко мне в комнату! И как это ему в голову пришло? Но я тоже хороша — не догадалась заранее наложить запрет на окна, как на комод, чтобы не открывались без моего позволения. Теперь пожинаю плоды собственной недальновидности.

И радостно, и тревожно было осознавать, что по поводу заговора Себастьян, похоже, всё-таки в курсе. И не только — он точно знал про королевский дар и подозревал, что я им владею. Сдаст отцу или нет? Скорее, всё-таки второе. Зачем ему это? Хотя… если он хочет расторгнуть помолвку, отличный мотив. Я вам — неучтённую менталистку, вы мне — расторжение обязательств.

Нет-нет, неопровержимых доказательств у Себастьяна нет, а значит, надо вернуться к знакомой модели поведения и изображать из себя глупенькую «солнечную фею» до последнего.

И служанка, которой Симия дала пощёчину… Себастьян и Дарел наверняка хотят склонить её к сотрудничеству. Мол, тебя тут обижают, а мы не будем, мы тебя наградим, а потом с собой заберём, будешь у нас работать, — только рассказывай, что видишь и слышишь про принцессу.