И, конечно, ещё мама научила меня пользоваться своим уникальным даром. Она была внебрачной дочерью короля Невана аль Рикардио из рода чёрных драконов — а их фамильным даром является невидимость, что тщательно скрывается, как и любой другой дар королевских семей. Мой отец даже не знал, кто мама на самом деле, да и не мог знать — драконом она пошла в собственную мать и была светло-лиловой. Я же родилась золотой — в Ортруна, — но имела оба королевских дара.

Сочетание ментальной магии и чар невидимости позволяло мне многое — но, разумеется, не всё. И я всегда была крайне осторожной, стараясь сделать так, чтобы эту тайну никто не узнал.

И уж тем более её не узнает Себастьян. Он вроде бы неплохой дракон, но я слишком долго сидела взаперти и выполняла чужие прихоти. Я хочу свободы. Мне всего восемнадцать, и я ни в коем случае не желаю выходить замуж, тем более — за отпрыска королевского рода, кем бы он ни был.

И я обязательно стану свободной. Осталось совсем немного потерпеть…

Себастьян

— У меня для вас задание, — сказал наследник, явившись в комнату гвардейцев сразу после того, как Лия попрощалась с ним и Дарелом и ушла к себе. — Думаю, что для всех. В том числе для тебя, Дарел.

— Какое? — тут же подобрался безопасник, прищурившись. — Проследить за принцессой?

— Можно и так сказать. Примерно через час я превращусь в дракона и загляну в окна её покоев — вы за этот час должны выяснить, где они находятся. Думаю, это легко — Ортрун, как лицо заинтересованное в скорейшем моральном падении дочери, препятствовать не станет. И если я сообщу Дарелу, что у себя принцессы нет, вы попробуете найти её во дворце. Нужно будет проверить все помещения по максимуму, фиксировать всё подозрительное, даже если вы уверены, что у вас галлюцинации, — говорите мне о них. Ясно?

— Да, ваше высочество, — хором ответили гвардейцы, а Дарел уточнил:

— Почему через час?

— Если она куда-то пойдёт, то наверняка не сразу. Ей как минимум надо переодеться — трепать платье ни к чему. Думаю, что часа достаточно.

— Но почему ты решил, что её высочество вообще куда-то пойдёт? — недоумевал Дарел. — И куда?

— Считай, что во мне говорит интуиция, — пояснил принц. Во многом так и было. Не объяснять же Дарелу, что раньше у принцессы был свой ручной ворон? Такие птицы живут долго, и если тот ворон до сих пор жив — она должна как-то с ним видеться. — Распределяй посты, Дарел. Выясняйте, где её окна, а затем ждите от меня сведений.

Гвардейцы узнали, где живёт принцесса, минут через десять — никаких усилий для этого не понадобилось. Один просто отправился на кухню за чаем, разговорился с поварами — и те сообщили эту информацию, даже рассказав, на какую сторону выходят окна комнат Корнелии. Пожаловались, что строго на восток и по утрам у принцессы всё залито солнцем так, что ослеплённые светом служанки несколько раз роняли подносы. Но её высочеству нравилось, переселяться она отказывалась.

Что-то в этой истории показалось Себастьяну странно знакомым, но что он так и не вспомнил. И когда прошёл час, распахнул створки собственного окна, обратился драконом и полетел туда, куда указали слуги. Принцесса жила на два этажа выше и с другой стороны Логова — окна принца выходили на город, а её — на горы и лес.

В покоях было темно. Себастьян поначалу просто парил рядом со стеклом, вглядываясь в темноту по ту сторону — но видно ничего не было. Тогда он осторожно постучал по створке когтем — грохот и скрежет получился душераздирающий — и подождал пару минут, однако вновь никто не открыл.