— Ты не веришь предзнаменованиям? — я отрезала для правителя еще кусок хлеба и, подавая, точно случайно коснулась его пальцев.

Они стали теплыми, и это немного меня успокоило.

— Должен верить. Магистр Мельтаир — мой учитель и добрый друг. Но с каждым днем вера слабеет. Не только моя. Тьма надвигается, и мы пока не знаем, как ее остановить. В час, когда гибнут опытные воины и великие маги, что может ждать новичка?

Вельдан взял продолжительную паузу. Я приготовила чай, налила в маленькое блюдечко варенья из лесных ягод. Управившись со второй порцией супа, мужчина вновь заговорил. Как и мне, ему нелегко давались слова.

— Предлагаю сделать выбор, леди Эльвира. Я могу помочь тебе вернуться домой или отвезти в свой замок. Там ты будешь в безопасности… До тех пор, пока Тьма, неподвластная защитникам Алькорры, не подберется слишком близко к нашему последнему оплоту и не нанесет решающий удар. Мы стараемся этого не допустить, но ты должна знать правду. Иметь возможность оценить угрозу, чтобы принять верное решение.

Я растерялась. Пересиливая тряску рук, подала ему чашку и блюдце с вареньем. Схватила пустую тарелку и принялась ее намыливать пенистым травяным отваром. Нужно было срочно найти любое занятие, позволяющее увильнуть от немедленного ответа.

Матушка Сельма предупреждала, что правителю Алькорры доверять нельзя, а мне хотелось ему поверить. Не думала, что еще когда-либо смогу после многих пережитых семейных неурядиц испытывать столь притягательную симпатию к мужчине. Не к оперному певцу, все равно далекому, недосягаемому, почти нереальному, заоблачному, а к находящемуся рядом, настоящему, живущему и чувствующему, переживающему и страдающему, как и я.

Стало понятно, почему Вельдан так недовольно смотрел на меня у ворот замка: как на лишний элемент. Не хотел, чтобы я пострадала. Он сказал, что ему стало трудно верить другим людям. А мне легко? Кто прав, наставница или дракон? Что может означать видение магистра Мельтаира? Какая неведомая темная сила поселилась в маленькой северной стране и наносит ей огромный ущерб?

Должна ли я остаться в двулунном мире, или мне пора вернуться домой? Но вдруг его жители и вправду нуждаются в моей помощи? Они не видят зла, живущего и набирающего силу рядом с ними. Быть может, мне чудом удастся его разглядеть, не из-за того, что я обладаю некими выдающимися качествами, о, если бы они у меня действительно были, а всего лишь потому, что я пришла из другого мира, и, возможно, надо мной эта чужая темная сила не властна в той же степени, как над уроженцами Алькорры.

— Я остаюсь, — твердо произнесла, прекратив “мучить” тарелку.

Думаю, если бы не поставила ее на полку буфета, а продолжала намывать, то стерла бы цветочный орнамент ручной росписи.

— В лесном доме, — продолжила еще смелее, обернувшись к правителю.

Заметила, что его прежде влажные от растаявшего инея и все еще слипшиеся волосы забавно распушились на кончиках волнистых прядей. Вельдан смотрел удивленно и выжидательно, приподняв брови. Он выглядел намного краше, когда не хмурился. Серые глаза становились выразительнее и светлее.

— Не могу бросить животных, — объяснила, в подтверждение правильности решения взяв на руки Филимона.

Кот малость побрыкался, не выпуская когти. Ему понравилось сидеть у теплых босых ног мужчины. Мне стало стыдно за отсутствие в доме тапочек или уличной обуви большого размера.

— Кота возьми с собой, а лошадей, скот и домашнюю птицу определим на подворье лорда Роланда, — предложил Вельдан.

— Я не могу оставить дом, — снова вспомнила пугающее предупреждение о невольницах в темнице. Хоть и не сильно теперь мне верилось в его правдивость, я все же не могла знать наверняка — где правда, а где ложь. — Вдруг Матушка Сельма вернется. Она сильная, настоящая снежная ведьма, не такая неумеха, как я. Да и нужно присматривать за хозяйством, поддерживать чистоту и порядок в доме, а не оставлять его на разграбление лесным разбойникам.