- Хоть бы он уже определился наконец, - жаловался тот, когда мы гуляли по берегу реки.

Если выпадала возможность, он встречал меня после школы, и мы шли дальней дорогой, чтобы хоть немного поболтать. Ну да, больше между нами ничего не происходило. Тот поцелуй на заборе так и остался единственным, хотя теперь я смотрела на Циприана другими глазами. Но… может быть, его тоже останавливала слепота Готриса? Не хотел давать мне напрасных надежд? Неужели он такой же, как все? Легче было думать, что я просто не привлекаю его как девушка.

- Смотри, Дана! – Циприан показал на другой берег реки, где на Драконьей поляне несколько взрослых учили летать молодых. – Скоро они соберутся и улетят.

- Как у них все странно, - я остановилась, глядя на неуклюжих малышей, которые пока еще с трудом поднимались над землей, переваливались с крыла на крыло и даже падали вниз. – Сначала прилетают самки и заботятся о них, не разбирая, где чьи дети. Потом появляются самцы, чтобы проводить детенышей в драконью долину. Мне всегда было интересно, как они относятся к тому, что люди забирают яйца и держат драконов дома.

- Ну, у них не спросишь, - пожал плечами Циприан. – Дикие драконы не разговаривают. Говорят, домашние общаются с дикими на драконьем языке, хотя их никто этому не учит. Я думаю, если бы они были против, нашли бы для яиц другое место. Мало ли рек с обрывами, подальше от людей.

- А может, им важно именно это? Вдруг оно какое-то особенное, и они могут выводить потомство только здесь?

- Может быть…

Я видела, что он чем-то расстроен: то отвечал невпопад, то не сразу понимал, о чем я спрашиваю, как будто думал о своем.

- Что-то случилось? – спросила я осторожно.

- Май нашел себе девушку, - поморщился Циприан. – Если надумает жениться, мне точно придется уйти.

- Но ты же ведь хотел этого?

- Я уже и сам не знаю, чего хочу, Дана.

Неожиданно он притянул меня к себе и поцеловал – резко, почти грубо. Я втайне мечтала об этом, но сейчас вовсе не обрадовалась. Не сказав ни слова, Циприан развернулся и пошел по дороге, и, похоже, ему было все равно, иду ли я за ним или нет.

Я стояла и смотрела вслед, прижав пальцы к горящим губам. Когда-то мои мысли о нем были легкими и светлыми, а сейчас сердце словно накрыло камнем, и стало так тяжело. Этот злой поцелуй оказался горьким, как полынь. Я понимала, что злится он не на меня, а на обстоятельства, но это не утешало, наоборот.

Мы ведь еще так молоды, мне всего пятнадцать, ему на год больше. Если Май не будет торопиться, подождет хотя бы следующей весны… Я закончу школу, Готрис вырастет и окрепнет. Тогда мы и правда смогли бы отправиться в Неглис втроем… если, конечно, Циприан захочет этого.

Вечером, уложив Готриса спать, я вышла на кухню, где мама со служанкой Лайсой ставили в печь хлеб на завтра. Я помогла убрать оставшуюся после ужина посуду, а когда Лайса ушла в свою комнату, рассказала маме о разговоре с Циприаном, умолчав только о том, что он поцеловал меня.

Она долго думала, счищая с пальцев прилипшие кусочки теста, потом спросила:

- Ты хотела бы уехать с ним? А Готрис?

- И с Готрисом, - я намеренно обошла ответом первый вопрос.

- Он предлагал тебе?

- Нет… Я даже не знаю, нравлюсь ли ему. Мы всегда дружили, но…

Мама обняла меня, прижала мою голову к своей груди, как делала, когда в детстве я прибегала к ней поплакать о чем-то.

- А он тебе?

- Наверно, - всхлипнула я. – Скажи, вы ведь подруги с неллой Виалой, вдруг ты знаешь больше. Зачем ему вообще уезжать? Даже если Май женится, почему Циприан не может найти жилье и работать в лавке, как сейчас?