– Современные корейцы в основном предпочитают холодный американо, – сказал он.

– Пить ледяной кофе зимой все равно что есть мороженое – полнейшая глупость, – поделилась я своим мнением.

Бармен одобрительно улыбнулся.

– Добро пожаловать в бар «Моран». Меня зовут Сакамото Кацу.

– Чан Мари, – представилась я.

– А меня зовут бабушка Миджа, – представилась старушка рядом со мной. – Ну, милая, не бойся и расскажи нам, как ты умерла.

Я в полнейшем изумлении уставилась на пожилую женщину. У нее что, не все дома?

– Я не…не умерла! – заикнувшись, возмущенно выпалила я. – С чего вы взяли вообще?!

– С того, что ты нас видишь, – спокойно пояснил Кацу. – Мертвых могут видеть только мертвые…

– Или же шаманы! – по правую руку от меня села симпатичная девушка с длинными идеально прямыми волосами, которые отливали синевой. До этого она миловалась с парнем за дальним столиком. – Я ведь тоже вас вижу, но, слава богу, пока жива. Об этом ты не подумал?

Кацу виновато закусил губу и пробормотал извинения.

– Ёджи, ты с нами уже так долго, что мы воспринимаем тебя как свою, – сказала бабушка Миджа, улыбаясь девушке. – Прости нашу бестактность. – Она накрыла мою ладонь своей и сказала уже мне: – И ты прости нас, милая. Ты и правда не призрак?

– И не шаман, – сказала я. Помедлив, добавила: – Насколько я знаю.

– Нет, ты не шаман, – подтвердила мои слова Ёджи. – И вполне себе живая.

– Тогда почему ты нас видишь и можешь с нами контактировать? – удивился Кацу.

– Потому что она на некоторое время принадлежит нашему миру, – раздался позади знакомый голос.

Я обернулась и увидела токкэби. На нем был стильный темно-зеленый костюм тройка, который невероятно ему шел. На миг я даже забыла, что этот красавчик, похожий на чеболя, не человек вовсе, да к тому же еще и принимает облик старого бродяги.

– Что ты имеешь ввиду, Ён? – скрипуче спросила бабушка Миджа.

Токкэби, которого, по всей видимости, звали Ён, ухмыльнулся, сел рядом со сторонушкой и заказал бармену стакан виски. Со стороны Ёджи мелькнула тень, и позади девушки вырос симпатичный юноша с пухлыми губами и большими наивными глазами. Он положил руки Ёджи на плечи, и девушка подняла взгляд на юношу и ласково ему улыбнулась.

– Я имею ввиду, – заговорил токкэби, водя подушечкой среднего пальца по краю бокала, – что наложил на Мари заклятие, на период действия которого она – часть нашего мира и может контактировать с любым сверхъестественным существом в округе. – Токкэби обвел рукой бар.

Я посмотрела на сидящих у барной стойки и обернулась назад. За столиками остались только двое детей, поглощенные рисованием, и уснувший рядом с пустой бутылкой соджу мужчина неопрятного вида.

– Все здесь – не люди? – тихо спросила я, глядя на токкэби.

– Я – человек! – воскликнула Ёджи, высоко подняв руку. – А вижу их всех потому что шаманка. Не самая способная, но зато потомственная.

– И самая красивая, – добавил юноша, что стоял у нее за спиной. Оба обменялись влюбленными взглядами.

– И все? – удивилась я, глядя на парочку. – А как же…

– Итак, ты пришла поговорить со мной, ведь так? – довольно громко перебил меня токкэби.

Оторвавшись от парочки и посмотрев на токкэби, я кивнула. Хлопнув в ладоши, он произнес:

– Тогда прошу нас простить, друзья…

Все понимающе закивали и поспешили покинуть бар. Ёджи со своим парнем юркнули в подсобку, бабушка Миджа быстро допила остатки вина и, охая, потопала к выходу. Кацу, перед тем как уйти, поинтересовался, не желаем ли мы что-то и, получив отрицательные ответы, тоже ушел в подсобку.