– Вы не одна такая, – сдержанно напомнил он. – К сожалению, война многим принесла несчастья. Пошли бы работать, к примеру, как это сделали многие, глядишь, все понемногу наладилось бы. Сейчас рабочие руки всюду нужны.

– Я ничего не умею делать… – поникшим голосом заговорила Полякова. – Специальности никакой у меня нет, я вышла замуж почти сразу после окончания школы, даже выучиться ни на кого не успела. Родился Ваня, пошли пеленки, распашонки…

– А посуду мыть вы умеете? – задал неожиданный вопрос майор.

– Разумеется… – не сразу ответила она.

– Ну, так пошли бы посудомойкой в какую-нибудь столовую или чайную.

– В столовую или чайную? Посудомойкой? – скривилась Инга Владимировна. – Чтобы я стала мыть посуду за кем-то? Вы что, меня обидеть хотите?

– А при чем тут это? – вполне искренне удивился Щелкунов. – Работу при желании всегда можно найти. У нас безработицы нет, мы ведь не какие-нибудь там Американские Штаты… А потом, в нашей стране любая работа в почете. Или вам в школе об этом не рассказывали?

Заметив, что эта тема Поляковой неприятна и она может замкнуться при дальнейшем разговоре и вообще перестать отвечать на вопросы, Виталий Викторович решил перевести беседу в иное русло. Вспомнив про ухажеров Поляковой, о которых ему рассказал капитан Рожнов, он без обиняков спросил:

– У вас есть какие-то мужчины, с которыми вы сейчас встречаетесь? Мне бы хотелось, чтобы вы ответили на мой вопрос откровенно.

– А разве это каким-то образом касается убийства моего мужа? – безо всякого смущения спросила Инга Владимировна.

– Это не личное любопытство. Если я задаю такой вопрос, значит, касается, – ответил Виталий Викторович, оставаясь невозмутимым. Слегка подумав, он добавил: – Причем касается напрямую.

– Что ж, если вы так желаете… – Полякова продолжала смотреть на майора, как люди смотрят на какие-нибудь неодушевленные предметы, не имеющие для них особого значения. Для себя она уже все решила. – Я встречаюсь с одним интересным мужчиной. Он мой любовник, причем уже очень давно.

– Мне важно знать, кто он и как его зовут, – продолжил допрос Щелкунов, явно заинтересовавшись любовником Поляковой.

Вытащив из кармана небольшой блокнот с хорошо заточенным карандашом, он приготовился записывать.

– Очень хороший человек. Врач. Хирург. Зовут его Степаном.

– Его полное имя?

– Степан Федорович Горюнов.

А вот это уже настораживало. При осмотре трупа судмедэксперт сказал, что рана на шее трупа была нанесена предположительно острым скальпелем, то бишь хирургическим инструментом. Да и сам труп был обнаружен недалеко от городской клинической больницы. Два совпадения – это уже не случайность, а некоторая закономерность. Неужели нашелся подозреваемый?

– У вас ведь ребенок… – в некоторой задумчивости произнес майор.

– И что с того? – с неким вызовом приподняла подбородок Инга Владимировна.

– Ребенок подрастает и начинает все понимать, как он отнесется к тому, что его мать изменяла отцу?

– Меня это не особенно интересует. Вырастет, у него будет своя жизнь, вот тогда поймет!

– Сын точно от вашего мужа? – поинтересовался Виталий Викторович.

– Какое это имеет значение? – слегка возмутилась Полякова. – Тем более сейчас…

– Большое, – твердо произнес майор и посмотрел прямо в глаза женщине.

– Думаю, что да, – после недолгого молчания ответила Инга Владимировна и слегка прикусила губу.

– Думаете, но не уверены?

Последующее молчание подтверждало, что она и сама не уверена, от кого прижила сына: от Полякова или от Горюнова. Значит, отношения с неким Горюновым действительно очень давние и гораздо более глубокие, чем может показаться на первый взгляд. И долгие годы замужества не сумели развести любовников в разные стороны.