Скрежеща зубами от злости, правитель велел готовить праздничный той (2), но не сильно спешить с этим. Сармат возражать не стал.

Напутствие Бюркюта отмечали лишь весной, несмотря на то, что родился он ранней осенью. По традиции на благословение мальчика собрался весь клан, от богатых до бедных. Любой праздник людям в радость, а тут ещё и была надежда на богатые дары, что будут раздавать по случаю обряда. Ведь Бюркют – старший и единственный внук хана.

Тушоо кесуу был важным обрядом в жизни каждого ребёнка, все собравшиеся благословляли его на здоровье, благополучие, светлую дорогу жизни. К этому обряду относились с большим трепетом и тщательно готовились: считалось, что от того, как он пройдёт, зависело будущее малыша.

Айгуль и Карлыгач держали за ручки нарядно одетого Бюркюта. Сармат связал ножки мальчика шерстяным канатом, сплетённым из шнуров чёрного и белого цвета, символизирующим, что в жизни есть добро и зло. Рядом с ребёнком был положен острый нож из драгоценной стали, выкованный отцом собственноручно. Его получит в подарок тот, кто первым добежит до мальчика и разрежет путы.

На другой стороне поляны возбуждённо пританцовывали сыновья военачальников, с нетерпением ожидая начала состязания. Мальчишки разминались и поглядывали в сторону хана, ожидая его команды.

Хмурый Бору махнул камчой, (3) и мальчишки со всех ног рванули к Бюркюту. Старый хан следил за ними полным ненависти взглядом, мысленно желая споткнуться. Не желал он светлой дороги наследнику.

Но небо было глухо к его чаяниям, сын главного военачальника, Темир, вырвался вперёд и быстрее всех добежал до Бюркюта. Мальчик хотел схватить ритуальный нож и разрезать путы, но тот исчез.

Растерянный Темир огляделся вокруг, к нему подбежали другие дети. Ножа, положенного отцом малыша, на кошме (4) не было.

Зрители зароптали: дурной знак, обряд не может быть проведён. Бледный Сармат поднялся с места и молча бросил Темиру свой личный нож. Мальчик с благоговением поймал оружие и принялся перерезать канат, связывающий ножки Бюркюта.

Среди народа поползли новые шепотки: мол, не должен был старший ханыч отдавать свой нож, вместе с оружием он мог отдать удачу, а то и жизнь.

Единственным человеком, поддержавшим решение Сармата, оказалась Айгуль. Несмотря на волнение, она стояла прямо и ободряюще улыбалась мужу.

Разрезав путы, Темир с сомнением посмотрел на старшего сына хана. Сармата в клане уважали, а мальчишки вроде Темира боготворили, мечтая стать похожими на него. Как можно забрать себе его личный нож?!

Но Сармат ободряюще кивнул мальчишке. Тот, до конца не веря своему счастью, спрятал нож за пояс и, взяв Бюркюта за ручку, старательно повёл по кругу, приговаривая:

– Чтоб ты бегал так же ловко, как я! Чтобы не было на твоём пути препятствий! Пусть твоя дорога будет светлой!

Воодушевлённый дурным знаком, Бору внимательно смотрел, вдруг внучок споткнётся. Но маленькие ножки ступали уверенно. Бюркют шёл сам, не опираясь на руку Темира, как и подобает настоящему батыру (5).

Люди радостно загомонили наперебой, желая малышу здоровья, силы, богатства, светлого жизненного пути.

Сармат с Айгуль наградили детей, участвовавших в состязаниях, дорогими подарками. Темиру достался жеребёнок из личного ханского табуна.

После всех пригласили к обильному дасторхану (6). Грянула музыка, запели акыны (7).

Сармат держал на коленях сына и задумчиво глядел на небо. Айгуль присела рядом, прильнув к его плечу.

– Не верь приметам, всё обойдётся.

– Я и не верю. Просто не понимаю, кто украл ритуальный нож? И зачем? Где-то неподалёку от нас притаилась змея, готовая ужалить. Будь осторожна, джаным (8), не оставляй Бюркюта без присмотра, проверяй свою и его пищу.