Тот, кто в этот момент находился на крыше, с каким-то жалобным, полным отчаяния визгом припустил обратно, к месту гибели Валеры, и поднимающееся солнце бросило на противоположный дом сгорбленную тень алчущего.

На лице Пустынника появилось выражение досады.

- Идёмте быстрее, пока он не вернулся, - сказал он и зашагал вперёд, по асфальтовой тропе каменных джунглей.

Обычно сдержанный Латышевский чертыхнулся:

- Полагаете, тварь от нас и теперь не отстанет?

Сталкер покачал головой:

- Вот теперь точно не отстанет. Он будет идти за нами как тень, куда бы мы ни пошли, до тех пор, пока мы его не убьём, или пока он не убьёт всех нас.

- Почему вы так думаете?

- А вы просто представьте себя на его месте. Мы только что убили его подругу, для которой он оставил добычу. Не знаю как вы – а я бы успокоился, только лично передушив убийц, всех до единого. И поберегите дыхание – нам надо опередить алчущего хотя бы на два километра, чтобы сделать петлю и устроить засаду на своих следах. Но в городе этот номер не пройдёт, так что чем скорее мы выберемся в степь, тем лучше. 

12. Глава 11. Тень зверя.

Ольга тяжело дышала, но не жаловалась. Конечно, винтовка и два дробовика с рюкзаком в придачу – это несколько больше, чем она привыкла носить, однако Артур тащит свой винторез, увесистый «Печенег», коробку с лентой, да два рюкзака – и ничего. Конечно, равняться на него – задача, мягко говоря, трудная, но ведь Артур тоже не железный, а держится молодцом.

- Пустынник, а ты точно уверен, что нам надо так наяривать ногами? Тут ведь не все такие выносливые, как ты, - сказал Петруха. 

С этими словами он покосился на Слепнева. Семен Борисович тяжело дышал, ему приходилось заметно хуже, чем даже Латышевскому: старый инженер хоть и не бегун, а рюкзак тащит увесистый, ещё и автомат да короб с лентой. Крепкий старикан, с уважением подумала Ольга, не то что мозгляк Слепнев.

- Выберемся за город – отдохнем, - ответил Артур, - кто виноват, что при организации похода фактор перекрытых мостов не был учтён?

- Ну вы же не соизволили нас предупредить вовремя, а начали рассказывать о том, что мосты запружены все и везде, только по прибытии, - язвительно выдохнул Слепнев, - а если бы и раньше, что можно было бы поделать? Танка, способного спихнуть с дороги бесчисленные тонны ржавого железа или проползти по ним, у нас нет.

- Зато можно было бы подумать о том, чтобы перебраться вброд.

- Вброд? Через Волгу?! Ха!

- Волга уже не та, что сто лет назад, - пояснил Артур, - вода в виде снега долгие годы собирается за Пределом, вас не удивляет, что тут везде мало растительности? Засухи – обычное явление, воды меньше, реки и озера обмелели или полностью пересохли.

- Да, не учли этого, - согласился Петруха, - мы, если вдуматься, много не учли. Предел шириной всего несколько километров или пару десятков, а почему? Отчего переход от вечной мерзлоты к теплому климату такой резкий?

- Все относительно, в том числе понятие тепла, - ответил Латышевский, - умеренная зона стала ледником до половины, дальше идёт просто очень холодная полоса наподобие тундры. Субтропики стали умеренной зоной, но холодной, тропики и экваториальные пояса стали чем-то похожим на субтропики, полагаю. В мире, видимо, среднегодовая температура упала повсеместно градусов на десять-двадцать, а за Пределом так ещё сильнее, минус круглый год. Объясняется это тем, что именно за ним, у полюсов, собрались в верхних слоях атмосферы пепел и пыль… и висит там уже почти девяносто лет. Удар метеорита был силен, молчу про полностью уничтоженную Северную Америку.