- Примерно так, наверное, всё и было, - кивнул Пустынник, всматриваясь вперёд, - добавлю лишь одно. Те алчущие, которые обычно встречаются на севере – первые.

- В каком смысле первые?

- Самые первые. Бывшие люди. Прошло почти девяносто лет, но вы же слышали о том, что иногда на телах алчущих находят татуировки вроде «В.Д.В.» и «Харлей-Девидсон»?

- Постой, так они что, живут так долго?!

- Выходит, что так.

- Пора ставить прицеп на колёса, - чуть погодя сказал Латышевский Сергею, - а заодно и баки заправим – легче будет этот прицеп тащить.

Вся процедура заняла час: инженер и его помощник наверняка отработали её заранее. Снятые полозья были выброшены вовсе, поскольку прицеп изначально создавался с расчетом  на одноразовое использование.

- Всё топливо, что в прицепе, мы сожжём ещё до того, как вернёмся к Пределу, после чего перегрузим оставшееся добро в кузов, чтобы не тащить за собой полтонны мёртвого груза ради сотни килограммов снаряжения, - пояснил конструктор вездехода, - и в итоге обратная дорога будет ещё более быстрой, тьфу-тьфу.

Вскоре люди начали снимать лишнюю одежду: температура перешагнула нулевую отметку и медленно ползла вверх. Снега уже не оставалось – только слякоть чавкала под гусеницами, да местами пробивались кустики зелёной травы.

Макса мучило чувство дискомфорта, и дело даже не в ощущении опасности. Он как будто оказался в космосе или на луне, словом, где-то за пределами своего мира, в месте, где всё иначе, не так, как он привык. Кроме того, очень мешал свет: хотя солнце по-прежнему было скрыто тучами, но куда менее густыми и плотными. И подобные чувства испытывали и другие, можно не сомневаться в этом. А еще жара. Плюсовая температура на открытом воздухе – это очень жарко для того, кто привык к жилищам с температурой в три-четыре градуса в лучшем случае.

- Скоро мы увидим ещё один город, - сверился с картой Слепнев, - обойдём или заедем туда?

- Плохая идея, - покачал головой Игорь, - там нас не ждёт ничего хорошего.

- Полностью согласен, - кивнул Пустынник, - в таких городах можно, впрочем, разжиться свежим мясом… или самим стать чьим-то обедом.

- Значит, обойдём, - подытожил Латышевский.

Он чуть прибавил газу, и вездеход погромыхал веселее.

За этот и последующий день экспедиция, без каких бы то ни было препятствий, даже ни разу не увидев алчущих или других опасных хищников, преодолела ещё около семи сотен километров. До заветной цели оставалось всего двести километров – один день пути.

                *  *  *

- У нас есть небольшая проблема, - сказал инженер, когда Волгоград уже виднелся вдали, - это река. Называется она Волга, и это самая большая река, которую мы вообще увидим. Меня беспокоит, что мосты через неё могли и не уцелеть. Я, скажем так, не гарантирую, что устоял хоть один.

- Вот чёрт, - Игорь выбросил пустую банку тушёнки и облизал ложку, - а я-то надеялся, что всё и дальше будет так же гладко, как до этого момента!

- Похоже, настало время зарабатывать наши гонорары, - Макс с ледяным спокойствием, словно взятым взаймы у Пустынника, проверял запасные обоймы в разгрузке.

- И что будет, если ни один мост не уцелел? – с беспокойством спросил Валера.

Этот Валера Максу не понравился практически в первый же день. Суетливый, вечно как-то неискренне улыбающийся, он только раздражал всех окружающих, вечно норовя завязать разговор ни о чём, хотя урчание мотора и лязг гусениц попросту отбивали охоту трудить голосовые связки просто так.

- Увы, дальше пешком пойдём, - ответил инженер, - этот вездеход раньше, к слову сказать, был плавающий, но дело было очень уж давно. Мы восстановили его, как могли, но теперь он уже не способен плавать. Так что будем искать плавсредство для переправы, если моста не найдём.