Пустынник равнодушно пожал плечами:

- Что ты хочешь услышать?

- Кто она? – Ольга указала на покойницу, и Макс внезапно обратил внимание, что её шея слегка искривлена.

- Я не знаю.

- А кто все эти люди?

- Я не знаю. Я никогда их не видел до того, как…

Ольга внимательно посмотрела на мёртвую женщину:

- Это ты ей лицо прикрыл?

- Да. Она умерла у меня на руках.

- У неё сломана шея, - возразил наёмник, - а это мгновенная смерть.

- Да, - согласился сталкер, - это я сломал ей шею. Чтобы не мучилась.

Ольга наклонилась, осматривая рану:

- Кто её так? – спросила она с лёгким сожалением в голосе.

Ответ прозвучал спокойно – и оттого ещё более страшно:

- Я. И, отвечая на ещё не заданный следующий вопрос, всех остальных убил тоже я. И тех, что в большом зале, тоже.

У Макса по спине поползли мурашки, он отошёл обратно к двери в кинозал и открыл её. Луч фонаря выхватил из тьмы ещё несколько тел, лежанки, пару палаток, установленных прямо в зале, большой очаг, в котором жгли стулья, которым кинозал был наполнен много лет назад.

- Давно это произошло? – спросила Ольга, - и… Артур, зачем ты это сделал?

- Лет десять назад. Или восемь, я не помню. Зачем? Всё просто. Я хотел жить, а они добивались прямо противоположного.

Макс с грохотом закрыл дверь и вернулся обратно:

- Там в углу сложена куча костей. Человеческих костей.

- Я видел.

Глаза Ольги расширились:

- Постой, так это всё – людоеды?

- Да.

Она прислонилась к стене, и Макс понял: она близка к тому, чтобы истерически захохотать.

- Ты сюда забрался, не зная, что тут логово людоедов, и они напали на тебя? – уточнил наёмник.

- Нет. Меня пригласила она, - он указал на покойницу, - сказала, что здесь тепло и что она приглашает меня на обед. Я был голоден и сильно замерз, и не мог и подумать, что здесь на меня нападут и попытаются убить.

- Давно меня так никто не пугал, - призналась Ольга, - ты и представить не можешь, что я подумала… Но всё-таки, я не понимаю. Что ты сейчас тут делаешь? В компании мёртвых людоедов?

- Пытаюсь собраться с мыслями, - печально отозвался Пустынник, - понимаешь, я не хотел их убивать. Но не мог иначе. Мне не оставили выбора.

- Ты скорбишь по убитой людоедке, которая обманом заманила тебя в ловушку и пыталась убить?! – не поверил ушам Макс.

- Ну почему обманом? – нервно хихикнула Рысь, - тут действительно было тепло, и был бы горячий обед…

- Не совсем так. Я скорблю о себе. Мне было неприятно убивать их и добивать раненных. Это было как раз то, чего я не хотел делать. Я не хотел так жить, но не смог вырваться. Куда бы я ни бежал – везде стены. Как бы я не старался – не найти выхода. Это лабиринт, в котором куда ни пойди – всё равно возвращаешься в отправную точку. Наше прошлое предопределяет наше будущее, и у меня больше нет сил бежать по замкнутому кругу.

- О чём ты? – удивился наёмник.

- Я же сказал, что ты не поймёшь. Оно и к лучшему. Давайте вернёмся к остальным. И ещё одно… я бы не хотел, чтобы кто-то узнал, зачем я сюда ходил.

Он плавно, но стремительно спрыгнул с подоконника и двинулся к лестничной клетке, чтобы выбраться наружу. Ольга хотела последовать за ним, но Макс удержал её за рукав:

- Послушай, там, в зале, ещё не меньше шести трупов. У тебя есть хоть одна идея, как твой Артурчик умудрился уработать в рукопашном бою одиннадцать людоедов?

                *  *  *

- Здание выглядит прочным, - заключил Латышевский, - видимо, оно построено намного позже окружающих. И высокое, хотя всего три этажа, но будет повыше ближайших пятиэтажек.

- К тому же в стенах много широких стеклянных проёмов, сквозь которые мы можем загнать вездеход внутрь, - подсказал Слепнев, - эти стеклянные стены наверняка не несущие.