— Арина, прекращай ерунду молоть.

Она на пределе. В струну вытягивается и зло салфетку на кусочки рвёт.

— Довольна? — брови хмурит. — Испортила матери настроение.

— Мам, я правда похожа на человека, который бы так шутить стал?

— Значит, ты ошиблась или что-то перепутала.

С места подрывается и к плите отходит, чтобы картошки доложить. Внешне спокойно выглядит, но трясучка рук ее с головой выдает.

— Это не ошибка. Он сам ко мне приходил.

Стоит мне договорить, как металлическая лопатка тут же на пол падает. В молчании истерика кроется.

Мама один единственный вопрос задает.

— Как? — голос хриплый и сорванный, словно она всю ночь горло надрывала.

Женщина съеживается и обратно на стул плюхается. Я, понятное дело, отвечать не собираюсь, иначе всю ночь тут просидим. Да и не стоит ей всё до мелочей знать.

— Он будто зуб на вас точит. Пообещал всё самое дорогое забрать, вот я и звонила тебе ночью, чтобы спросить, как вы.

— Н-нет. Это…бред какой-то. Он же еще не должен…да и такая сумма. Откуда?

В бесконечном потоке слов теряется. Я ее за руку беру и почти на шепот перехожу, словно нас вся Москва услышать может.

— Что случилось девять лет назад?

Ладонь убирает и за голову хватается. Меня по-настоящему шокирует ее реакция.

Эмиль еще ничего, по сути, не предпринял, но один звук его имени, и мама в мертвеца превращается.

— Я…не могу тебе ничего сказать. Мне надо с папой посоветоваться, — отрешенно бросает.

— Почему?

— Тебя это не касается, поэтому лучше не спрашивай.

— Нет уж, ты мне всё скажешь, потому что иначе я совсем рехнусь! — голос повышаю. — Ты хоть понимаешь, в каком я была недоумении, когда увидела его и вместо радости угрозы услышала?

— Он плохо на тебя влиял, болтался вечно рядом, и я…

— Что ты сделала? — по слогам шиплю.

— Заставила его уехать.

— Заставила? — я усмехаюсь. — Эмиль никогда и ни под кем не прогибался. Сам бы он по чужой указке никогда не уехал.

— Суть одна, он исчез, и моё материнское сердце наконец-то спокойствие нашло.

— Как? — во мне всё кипит от негодования.

Столько лет я верила им. Столько лет скучала, не зная причины…

— Думаешь, твой Эмиль безгрешен? Да, дочка, я виновата, но лишь в том, что подпустила его к тебе.

— Сейчас же отвечай, хватит меня ложью пичкать!

— Я слежку наняла и следила за ним, — на одном дыхании тараторит. Глаза прячет. — Нашла доказательства того, что он преступник, и в тюрьму отправила. Довольна?

Пытаюсь лицо держать, хотя слёзы сами по щекам бегут.

— И что же он сделал?

— Я ради твоего блага не говорила, — сокрушается та и, увидев, что я не отступлю, с надрывом припечатывает. — Убил. Твой любимый Эмиль человеческую жизнь забрал.

10. Глава 10

Рабочий день никто не отменял. И пусть с охрипшим голосом и глазами на мокром месте, но я провожу первые три пары и после звонка в аудитории остаюсь. В сотый раз калькулятор достаю и сумму долга на части делю, возможный кредит плюсую, продажу недвижимости и машину отдать готова, но цифры не меняются.

Деньги, которые я никогда не потяну, уже на второй план отходят. Через два часа Эмиль приедет, и у меня будет для него единственный ответ. Ломающее и наизнанку выворачивающее «да».

— Ты на обед не идешь? — Настя зовет.

В дверях застывает и неловко ручку в ладонях вертит. Боится, что я из-за подстроенного свидания с Сашей ругаться буду, но сейчас меня это в последнюю очередь волнует. Ей повезло, что горло уже надорвано, иначе я бы сказала ей пару ласковых.

— Нет.

— Арин, ну прости меня. Не подумала, — голову в плечи вжимает, — ты же знаешь, что я как лучше хотела.