Да и уж, чего скрывать, Эмилю я тоже плохого не желаю.

Эмиль

Толпа студентов уже за горизонтом давно скрылась, а ее всё нет. Неужели совсем страх потеряла? Окна аудитории прямо на парковку выходят, поэтому не могла не заметить. Чтоб её…

У входа девчонку торможу, которая рядом с Ариной околачивалась.

— Где она?

— Кто? — глазами хлопает.

— Дурочку из себя не строй. Арина где?

— Ушла. Попросила подменить ее и…

— Когда? — на выдохе перебиваю.

— Слушай, — взбрыкивает, посреди улицы себя уверенной чувствует, — а с чего я тебе докладывать должна? Арина делает то, что хочет. Хватит её караулить, смирись. Ты ей не пара. Скучно ей с тобой.

Охотно верю.

— Это она так сказала, или ты мысли читать наловчилась?

Грудь вперед выпячивает.

— Это очевидно. Аринка сказала, что ужин с Сашей незабываемым был.

— Понятно.

Остальное мимо ушей пропускаю и телефон достаю. Злость щеки обжигает, но это ничто по сравнению с ревностью. Меня словно кислотой окатывает, всё нутро полыхает, а от упоминания этого недоноска в голове звенит.

Увижу — рожу ему разукрашу.

А Арина-то хороша. Мне заливает, что они просто коллеги, а подругам совсем другое набалтывает. Тяга к вранью это семейное, что ли?

После гудков хрипло приказываю.

— Определи её местоположение.

— Что?

— Я сказал, найди мне Арину. Сейчас же.

Спиной движение чувствую и резко поворачиваюсь. Ненавижу, когда подкрадываются.

— Эмиль, что ты…

Малая стоит. Без верхней одежды, в одном платьице и туфлях открытых. Такая тоненькая, бледненькая и растрепанная, что я не сразу в себя прихожу. Она на ладонь таращится, которую я по привычке вперед выставил, и нервно плечами передергивает.

Боже, дай мне сил.

Арина

— Ты почему голая? — первый злой окрик, что мне предназначен. В трубку еще более глухо шипит. — Уже не надо. Отбой.

— В каком смысле?

На всякий случай глаза опускаю и себя осматриваю. Вроде всё на месте. Пока бежала к нему, бросив машину на другой улице, даже туфли не потеряла. Зато прилично пальцы натерла.

— Верхняя одежда где? Или это твой план от меня так избавиться? Заболеть и сдохнуть, да?

На его крики даже кучка студентов оборачивается. Хочется под землю провалиться. Сам меня до сумасшествия довел, а теперь отчитывает, словно его моё здоровье заботит.

— Эмиль, потише. Я сейчас сбегаю в универ и пальто заберу.

— Не надо, — свою куртку снимает и мне поверх плеч накидывает. Взглядом умолкнуть требует. — Добегалась уже.

Кожанка, прямо как Тарханов, пахнет холодом и мятой, но при этом от неё веет теплом. Странный микс, который и душит, и кислород даёт.

— Спасибо.

— Пошли уже, — его едва ли не воротит.

Благодарности за последнюю неделю он точно слышать не привык. Мужчина хватает меня за запястье и к машине ведет. Я вроде не сильно опоздала, но почему-то на его щеках желваки проявляются. Костяшки пальцев белеют.

— Куда поедем? — уже в машине спрашиваю.

— К тебе.

— Зачем?

Снова в голове неконтролируемый страх зарождается. Пульсирует и красными пятнами на щеки ложится. Я буквально к сиденью прирастаю.

— А тебе вещи не нужны?

— Какие?

— Арин, у тебя мозг вообще окоченел? — одну ладонь от руля убирает. Рук, шеи и носа едва касается. По коже электрические импульсы посылает. Хмурится и печку посильнее включает. — Совсем холодная. Чьи же еще вещи мы в твоей квартире откопать сможем?

— А зачем мне они? — удивляюсь я. — Мы куда-то уезжаем?

— Нет. Переезжаем.

— Кто? — вопрос глупый, но я просто не могу его не задать.

— Ты переезжаешь ко мне, — лениво поясняет, — можем и наоборот, в твоей-то четырехкомнатной нам точно тесно не будет, но у меня еще собаки. Не уверен, что после них твоя хата целехонькой останется.