Волшебник хмуро поджимает губы, дергается вперед, но я его останавливаю, отрицательно мотая головой. Не надо.

– Мне все равно, что ты обо мне думаешь. Просто оставь меня в покое, – прошу терпеливо, еще надеясь на то, что у бывшего остались проблески здравого смысла и он отступит.

– Да кому ты нужна, кошелка потасканная, – хрипло смеется он. – Об тебя теперь только ноги вытирать, большего ты не заслужила. И я сделаю всё, слышишь – все, чтобы в городе ни один нормальный парень к тебе не подошел, так и будешь скакать по приезжим, потому что местные тебя будут считать за шлю…

Договорить он не успевает. Ему в лицо со смачным звуком прилетает кулак Влада. Бывший неуклюже взмахивает руками, издает булькающий звук и кулем отлетает назад. Благо пол здесь застелен толстым ворсистым ковром, который смягчает падение, а так, чую, все могло бы окончиться гораздо хуже.

Матвей, как слепой котенок, начинает барахтаться на полу, пытаясь подняться. Мычит что-то нечленораздельное, матерится.

– Еще раз услышу в ее адрес хоть одно плохое слово с твоей стороны – размажу, – наклоняясь и хватая пьяного торопыгу за грудки, шипит ему в лицо Волшебник. – А если будешь продолжать преследовать ее, травить, угрожать – оставлю без яиц. Ты меня понял? Понял, спрашиваю?!

Бывший осоловело смотрит на Влада, икает и не сразу, но все же заторможенно кивает в ответ.

Волшебник еще что-то выговаривает ему тихим угрожающим тоном, а потом с презрением отталкивает от себя Матвея. Я в шоке наблюдаю за происходящим. Поэтому, когда мой защитник подходит ко мне, обнимает за талию и уводит на улицу, я даже не пытаюсь сопротивляться.

Такси уже ждет нас на стоянке. Мы усаживаемся в салон и всю дорогу едем молча. Только уже у моего дома я решаю заговорить.

– Спасибо, Влад, – робко выражаю свою благодарность, когда шок немного отпускает и я прихожу в себя.

Если бы я знала, что все так закончится, я бы не стала слушать пьяные излияния бывшего. Схватила бы Волшебника за руку и увела бы поскорее наружу, подальше от этого пьяного придурка.

А теперь что? Они ведь какие-никакие, а родственники!

И Матвей наверняка расскажет, кто ему нос разбил, начнутся обиды, недомолвки, претензии. Стыдно. А ведь мама Влада так душевно приняла меня. Как после этого смотреть ей в глаза?

– И тебе спасибо. Если бы не ты, я вряд ли досидел бы хотя бы до половины праздника. А так мне даже понравилось, – весело отзывается он.

Я еще немного тушуюсь, но потом все же выдавливаю из себя:

– И прости, пожалуйста, за Матвея. Если бы я знала…

– Ты за него извиняешься? – удивленно взмывают вверх брови моего провожатого.

Мы стоим у подъезда моего дома. Такси терпеливо ожидает, пока второй пассажир распрощается с первым и вернется, чтобы закончить поездку.

– Я не за него. Я за себя. Мне ужасно стыдно за случившееся.

На улице зябко. Под тонкую ткань платья понемногу пробирается холод, облизывает кожу и, как шаман, вызывает толпу колючих мурашек.

– Тебе нечего стыдиться. Ты не сделала ничего постыдного. А за всяких пьяных идиотов извиняться не стоит. Так что выброси эти глупости из своей хорошенькой головы.

– Но это же из-за меня произошло, – протестую несмело.

– Это произошло из-за того, что кто-то честно заслужил свое по морде. Он нарвался. Ты к этому отношения не имеешь. Матвей – взрослый мужик, а решил потешить свое эго за счет беззащитной девушки. За что и получил. Заметь – заслуженно. И я уверен, что даже после этого он не испытывает и половины той самой вины, что ты пытаешься взвалить на себя. Мудак он, если по-простому, – подводит итог менторским тоном.