Взгляд незнакомца уже не казался таким сексуальным.

К тому же... Обернувшись, девушка поняла, что "оборотень" всего лишь смотрит телевизор. На стене висел большой экран, по которому транслировали запись новостей.

Сирена выбила из головы дурные мысли и подсела на высокий стульчик у бара, смачно отпив холодной газировки. Ей нравилась здешняя атмосфера, особенно тем, что можно послушать разные байки о глубинах космоса и человеческих пороков. Ну и чого-небудь выпить, конечно.

– Здорово, Петрович! – сидящий за стойкой сварщик приветствовал какого-то чернолицего мужчину в каске.

– Ага, и тебе не хворать, – без энтузиазма ответил шахтер.

– Слышал, у тебя там история какая-то приключилась. Лом скомуниздили, или что-то вроде того.

– Не лом, а отбойный молоток. И никто его не крал. Что ты плещешь, Артемон? –Петрович показал бармену два пальца.

– Говорили, вроде, что ты цех не запер, и ценности пропали...

Немногословный собеседник достал что-то из кармана и принялся стирать графитовый налет, покрывавший все лицо (кроме губ и глазных впадин). Затем он так же безмолвно взял в руки стопку и принял порцию алкоголя. Шумно втянув носом воздух, проделал то же со вторым стаканом. Где-то с минуту помолчав, Петрович повел рассказ.

– Доставили, значит, партию руды. Как будто ничего особенного в ней и не было: камни себе да камни. Ну, я первым делом прочесал кубатуру на плотность, чистоту и прочую муйню. Потом смотрю – лампочка мигает, мол, говно инородное есть. Такое бывало раньше, когда от погрузчика гайки отваливались. Сканер матерится на них потом. Но я гляжу, а там не гайка и не болт вовсе – фигня круглая какая-то. Метеорит типа. Попробовал поднять, но куда там... Тяжелая, тварь. Потом пытался молотом разбить: включил на максимум, и кранты – умер он.

– Метеорит?

– Да нет же, отбойник сдох – от перегруза сам себя съел. Мне чуть руки не оторвало.

– И что? Что ты сделал с этой фиговиной? – сварщик просто задыхался от любопытства.

– Ничего. Ничего я с ней не сделал. Остановил работу и доложил в центр. Сказал, что по техническим проблемам, сообщил о шаре этом долбаном.

– Так они его забрали, шар этот?

– Ну да. Они его не просто забрали – они мне еще и молот новый подогнали! – лицо дробильщика сверкало гордостью.

– Ого, с меня три шкуры сняли за инвертор. А тут даже без выговора...

– Вот только старый молот мне чего-то оставили – рядом с новым лежал. Думал даже, что отремонтировали, может. Но ни черта... Затащил в каптерку. – Петрович спрятал рот в ладонях, собираясь прикурить сигарету. – Зато новый шмаляет мама не горюй. На радостях вон норму перевыполнил.

– Круто... Слушай, а давай ты его мне продашь. Старый молот свой. – Глаза Артема заискрились больше прежнего.

– Давай, Тема, ты лучше придешь и поможешь мне с работой. Подменишь старика на пару ночей, и мы в расчете. Молоток твой. Подшаманишь маленько – продашь, будет тебе на портвейнчик.

Петрович хлопнул парня по плечу и побрел к жилому сектору. Артем все обдумывал предложение.

– Так когда мне приходить-то? – окликнул он Петровича.

– Можешь начать прямо сегодня. Часам к трем давай. Только оденься потеплее!

– Хорошо, договорились! – Возбужденный сварщик спрыгнул со стула и побежал в сторону промзоны.

Сирена порылась в запасах бармена и разорвала пачку сушеных кальмаров. Положив на язык соленое колечко, она взглянула на часы – пора бы возвращаться домой.

Балаган площади остался позади.

Спина и шея немного жгли, а лестничный сквозняк знобил в области промокших трусов. Но Сирена думала не об этом.