— Алиске больше не наливать, — шутит Шахова.

— И правда, что есть, то есть! — хлопнув по подлокотникам кресла, встает. — Ну что, мамки, купаем по очереди детей, а потом и сами идем в баню?

Так и делаем.

Ближе к полуночи большие и маленькие распределяются по комнатам и готовятся ко сну.

На предложение обосноваться не со мной, а с ребятишками Маруся отреагировала с энтузиазмом, заявив, что уже взрослая и не станет бояться Бабайку.

Даже Грозный около получаса затих в нашей комнате, лишь я продолжаю сидеть в кресле так и не поднявшись на второй этаж коттеджа. Свет везде выключила, оставив гореть настольную лампу. Прислушиваюсь к треску дров в печи и к малейшим шорохам в детской. Мне переживательно за дочь, так что сна ни в одном глазу.

Но вместо Марусиного голоска раздаются шаги по лестнице.

— Почему ты здесь? — долетает вопрос Демида. — Юль, если для тебя настолько противно быть со мной в постели, то ложись. Лучше я переночую тут.

— Нет, дело не в тебе, — спешу объясниться. — Я просто не хочу спать.

Демид замирает за креслом, прямо за моей спиной и кладет тяжелые ладони на мои плечи, осторожно разминая их. Ведет теплыми руками к шее, потом целует меня в макушку. Отпускает и садится на противоположное кресло.

Несколько минут молчим, погружаясь в тишину уснувшего дома. Я не рвусь как-то развлекать Грозного, смягчать эту неловкую паузу, возникшую между нами. Демид тяжело выдыхает, тянется к столику и подталкивает ближе ко мне вазочку со сладостями.

— Зефир хочешь?

— Эм…нет, он вредный, — морщусь я. — Не люблю сладкое, не хочу.

— И что? Ты тоже вредная, но…я же тебя хочу…

Вздрогнув, вскидываю брови. Вокруг нас царит полумрак. Должно быть, Грозный не видит, что едва не довел меня до инфаркта.

— Вот так пошутил, — дрожащими губами шепчу, — ты просто король юмора, — при этом не смеюсь.

Грозный обжигает прямым взглядом, опровергая мои слова:

— Я серьезно, Юль.

— Прости, но я не готова, — напряженно встаю с кресла. — Не нужно было поддаваться Марусиным мольбам и вообще приезжать. Я ведь знала, что этим закончится, но все равно согласилась.

Шагаю в темную глубину дома. Грозный идет за мной.

— Подожди, — ловит меня за локоть около лестницы. — Я не давлю. Просто дал знать, что ты очень манкая женщина, и я был бы не против стать с тобой ближе. Но если не хочешь, я не оскорблюсь. Уж не настолько голодный до женщин.

Упрямо мотаю головой. Обнимаю себя руками. Ощущаю одновременно жар и холод. Бред какой-то. Не бывает такого, чтобы тело швыряло из ледяного озноба в нестерпимый огонь!

Внезапно Демид хватает меня и поднимает на руки. Взмывает по ступеням вверх. Я никогда не орала шепотом, даже не представляла что такое возможно. Грозный мастерски научил меня этому.

— Что ты делаешь?

— Юль, тебе надо поспать, — спокойно отвечает он.

Демид словно видит в темноте, безупречно преодолев лестницу, заносит меня в комнату и действительно укладывает на постель, но сам не спешит рухнуть или наброситься на меня.

— Доброй ночи, Юль, — возвращается к порогу, выходит, прикрывая за собой дверь.

6. Глава 6.

Демид.

Не сразу, но мне удается задремать, сидя в неудобном кресле. Отключаюсь от усталости и событий. В мозгу крутятся бесцветные сны, около пары часов пытаюсь убедить себя, что есть шанс нормально расслабиться, но все же просыпаюсь от холода и оттого, как затекло тело.

Встаю, разминая шею. Подбросив поленья в печь, еще минут пятнадцать мучаюсь от безделья. До рассвета не так много времени, а я должен набраться энергией.

Решаю подняться на второй этаж.