А Алексис почему-то ждал резких, угловатых повадок - в стиль характеру. Ах да – она же фехтует. И, похоже, действительно неплохо.

Интересно, а к танцам кузина относится как?

- Спокойной ночи, Алексис.

Залпом осушенный бокал. Крепкое кислое вино под терпкий гранат. Вряд ли она вообще хоть когда-нибудь морщится.

- А я думал – еще поговорим. С тобой так интересно. Ты совсем не похожа на других девиц, – не удержался юноша от привычного комплимента.

Банального. И пролетел вхолостую.

- Это ты завтра будешь говорить тем, с кем на стадионе познакомишься! – фыркнула Валерия. Она действительно не похожа, а он этого не учел. – А сейчас – ложись спать. Иначе утром вовремя не встанешь.

- Вовремя? – навострил уши юноша.

Вставать до полудня он как-то не привык. Равно как и ложиться раньше первых петухов. Зачем, если все балы – ночью?

- На стадион ходят с раннего утра, - одарила его очередной улыбкой девушка. – В жару там делать нечего – стадион не на побережье. А ночью тьма хоть глаз выколи.

Значит, те, кто гуляют по ночам, – туда не ходят. Или ходят не каждый день.

Впрочем, что таким как Клодия делать на стадионе? Новых любовников проще в других местах найти.

- До завтра, кузен. Если не будешь готов к семи – уйду без тебя. Учти.

- Не терпится пофехтовать? – не удержался мидантиец. – Или увидеть подруг?

- И то, и другое.

Ты не смутилась, прелестная, слишком юная кузина. Но наверняка ходишь туда не только ради спорта и подруг. Или во имя иллюзорной свободы делать, что самой хочется.

А вот ради чего – это Алексис скоро узнает. Завтра.

А заодно нырнет в новую жизнь. Как очень верткая рыба. Просто мечтающая сбросить прежнюю опостылевшую чешую.

И обрасти свежей.

3

Стук лошадиных копыт, темнота кареты, заплаканная Кармэн и отчаяние, отчаяние, отчаяние!

И вина. Бесконечная, как одиночество.

Разве Элен могла удержать Арабеллу? Неужели нужно было вцепиться ей в подол? Обеими руками? И орать погромче?

Так Белла могла и рот заткнуть. И связать, да еще и оглушить. Дочь Кармэн Вальданэ – крепче и сильнее хрупкой Элен Контэ.

Она и сама тревожится за Арабеллу, но кто виноват, что та сбежала? Сама Элен никогда не поступила бы так с родными и друзьями… С любящей матерью!

Впрочем, разве у Элениты есть родные? Замужней сестре она не нужна. Та даже на письма отвечает одним листом.

А кроме Жанны в живых остался лишь брат. Да и с тем они вряд ли еще хоть когда-нибудь увидятся! Элен никому не нужна, и на нее всем плевать! Если бы это она сбежала вместо Арабеллы – никто б и не заметил.

Эленита жалобно всхлипнула. Что, конечно же, осталось незамеченным - и Кармэн, и графиней Берри. Да и прочими…

Конечно, кому какое дело до какой-то там баронессы Контэ? Хоть залейся она слезами! Вот если бы разревелись Элгэ или Александра – тогда другое дело, но их здесь нет.

- Элен, милая, - Берри все-таки соизволила положить полную руку ей на плечо. – Не убивайся так – никто тебя не винит.

Так, значит, теперь страдать можно - только если тебя обвиняют? А что ты одинока, напугана, на тебя только что наорал любимый человек – это всё ерунда? А что у Элениты еще и пропала лучшая подруга?

А ведь Арабелла и в самом деле где-то - одна-одинешенька! И ей наверняка грозит опасность… Или…

Нет, не могла она умереть, не могла!

Элен разрыдалась еще горше.

3. Глава третья

Глава третья.

Аравинт.

1

Серое небо - первое, что он увидел, когда открыл глаза. Серое, унылое небо, затянувшее светлый лик сплошной вуалью набрякших неотвратимым дождем туч.

У беглеца еще два дня. За это время ливень может прекратиться. И тогда Грегори Ильдани успеет высушить порох.