И якобы благородный Всеслав держал в плену. Не только днем, но – о, ужас! - и темной ночью. Они даже и наедине оставались. И тоже отнюдь не в дневное время.

И точно ли неблагодарный Виктор Вальданэ – сын своей ослепительной матери? А заодно еще и благородного отца? Он вообще-то вырос при Веселом Дворе или в самом ханжеском монастыре кислой Ритэйны? Или вообще - ядовитой Мидантии.

Анри, неужели и впрямь больше не на кого было нацепить драгоценную Золотую корону?

Вот илладэнская королева – да, видно, где выросла. И явно недовольна. Только правящая власть – не у нее.

А Ирии надо было выбрать время и кинуться к Элгэ, урожденной Илладэн. Тайком. Но теперь переигрывать поздно. Карты уже розданы, тур пошел. И брошены крупные ставки. На Свитках Судьбы. А они никому не предсказывают счастья.

А бросают их лишь те, кому и так нечего терять.

Кроме того, у честной королевы Элгэ уже было время спасти Анри. Значит, не пожелала или не смогла.

И жаль, сюда было не взять многознающего Клода. Впрочем, его могли как раз казнить - как бывшего змеепоклонника. И ни на дырявый меар такому свидетелю не поверить.

Ирия и сама бы прежде усомнилась.

- Я отвечаю за свои слова. – В отличие от тебя, очередной недокороль. – А жизнь маршала Анри Тенмара и правда дороже моей репутации.

И любой другой заодно. Включая заботливого дядю Ива. Ему уже тоже не впервой. Выдержит.

Прости, честный дядя.

Серж рядом бессильно сжимает не такие уж слабые кулаки. Едва сдерживается. Его старший брат - в мрачном Ауэнте. Младшую сестру выставляют на посмешище.

Почему ощущение, что меж зеленых портьер опасно ветвятся гибкие черные тела? Клубятся, злобно шипят, победно поднимают ядовитые головы. Буйно радуются.

Почему никто больше этого не видит и не слышит? Только яркая, прекрасная южанка-королева – чересчур бледна. И вновь холеный граф Валериан Мальзери слишком уж довольно ухмыляется. Особенно видя внезапную бледность королевы.

Если Виктор Вальданэ вопреки всем слухам теперь кликнет доверенного лекаря – придется заявить, что Анри развлекался с Ирией противоестественным образом. А то и поклясться на многострадальных Свитках. Которые не Судьбы, а Священные. Хоть даже перед лицом доброго, благородного кардинала. Тот поймет.

Интересно, такое признание губит кристальнейшую репутацию сильнее или нет?

А милосердный Творец не обидится. Он умнее людей. И честнее большинства из них.

Кстати, а где же сам благородный кардинал? Не пожелал здесь находиться, или смелого героя и защитника Лютены уже выслали прочь?

И что чувствует сейчас он? Держал тяжелую осаду столько бесконечных месяцев – и все-таки короновал очередную сволочь. Вряд ли Его умное Высокопреосвященство не замечает ничего.

Серж то бледнеет, то краснеет. Лучше бы нынешний король – от позорного стыда за собственную неблагодарность. Только этот не умеет.

Черные змеиные головы повернулись к Ирии. Как по четкой команде. Готовятся жалить. И сытно питаться.

А сотни голодных взглядов расфуфыренных придворных – будто второй хор. Подхватывает гадючью песнь. На подпевках. Туда тоже порой кидают сытный, жирный кусок.

- Ирия, это… правда? – другого места для тихого вопроса наивный брат не нашел.

Потому что в полной тишине слышно даже шепот.

- Да, - она не опустила взгляда. Не дождутся. Никто. – Извини, Серж, но жизнь твоего брата дороже и твоих чувств.

И публичного стыда – раз ты почему-то стыдишься. И с чего-то поверил. Хотя сам находился рядом всё это время.

Настолько растерялся здесь?

Впрочем, кто Ирии и Анри мешал стать любовниками прежде?