Он припирает меня к раковине, подсовывая мои руки под воду, смывая с них кровь. А я не могу отделаться от обманчивой мысли, будто он ради меня всю эту вечеринку устроил.

Тогда это вполне могло бы объяснить гору подарков с моим именем под огромной елкой в зале. А еще мои любимые вкусняшки в изобилии на праздничном столе.

Но это ведь бред? Совпадение! Может тут и правда еще одна Майя есть в доме – людей-то полно…

— З-значит вам нравится? — мямлю я.

— Что? — хрипит он, еще теснее вжимая меня в раковину и я чувствую, как что-то твердое упирается мне в поясницу.

О боже…

— Праздники у нас… — выдавливаю с придыханием. — Вы ведь с папой поссорились на мой день рождения... Я думала больше не увижу вас, в смысле…

У меня едва челюсть не отваливается.

Клянусь я чувствую, как его член вжимается в низ спины. Да не просто вжимается — подергивается, мешая мне правильно формулировать мысли.

Такое вообще возможно? Чтобы эта штука шевелилась без ведома хозяина?

— Твой отец просто был сильно не прав, — как ни в чем не бывало говорит Мансуров. — Но мы вроде разобрались. И теперь мне не о чем волноваться.

— Он нашел деньги? — спрашиваю, стараясь звучать включенной в диалог.

— Какие? — он напирает еще сильнее, потянувшись за полотенцем, висящим на стене.

Не дышу, пока он промакивает мои руки сухой тканью.

— Которые вам задолжал, — почти шепчу.

— Нет, — отрезает к моему сожалению. — Еще не нашел. Но мне удалось, так скажем, отговорить его от неправильных инвестиций. И мы помирились. Поэтому тебе больше тоже не о чем волноваться. Маленьких принцесс вообще не должны ебать вопросы взрослых дядек.

Я чувствую его дыхание на своей шее. И она предательски покрывается мурашками. Нас слегка пошатывает. А еще Мансуров обычно никогда не матерится при мне.

— Дядь Леш, — шепчу я.

— Да, Пчелка.

— Кажется вы много выпили. Может я вас спать уложу?

— Ты ведь уже слышала, когда я предлагал гостям занимать спальни: к сожалению я не сплю с посторонними в одной комнате, — хрипит он.

Меня будто кипятком от стыда окатывает. Неужели то, что я произнесла прозвучало так двусмысленно?! Какой ужас!

— Я ведь… — заикаюсь. — Я вовсе не собиралась оставаться с вами! Только хотела вас проводить… — осекаюсь, потому что его шершавые пальцы вдруг касаются моей шеи.

— Однажды появится тот мужчина, с кем ты захочешь встречать Новый год, Пчелка. И делить кровать. И тогда ты больше не будешь так мило краснеть при виде меня.

Его пальцы вдруг ныряют в вырез моего платья и…

...

Глава 4.4, обновление от 17.12:

…безошибочно подцепляют украденную сигарету, которую я спрятала в лифчике.

Он отшатывается:

— Отец твой прав, — отходит подальше от меня: — Больше чтобы я на тебе это платье не видел. Мала еще для шлюших нарядов.

Прячу взгляд. Блин. А я ведь надеялась, что ему понравится. Как же неловко…

— И для сигарет тоже!

Обиженно поворачиваюсь к нему лицом:

— Вовсе не мала! — бунтую. — Я вообще-то уже совершеннолетняя! — но тут же осекаюсь, представив, кокая мне грозит взбучка, если отец узнает о курении. — Только папе не говорите…

Вздыхает устало:

— Пойдем, совершеннолетняя. Проводить она меня собралась. Лучше я тебя провожу.

Он подталкивает меня к выходу из кухни, не выпуская из руки мою сигарету. Подносит ее к носу:

— Впервые встречаю сигареты, которые пахнут медом, — бормочет он тихо, когда мы оказываемся в темном коридоре. — Где ты такие достала?

— Это не сигарета, — обиженно бормочу я, топая у плеча Мансурова, — это я. Вернее мой гель для душа…

Он так резко останавливается, что я едва не врезаюсь в его плечо. Медленно поворачивается и окидывает меня привычным тяжелым взглядом: