Жар затапливает щеки. Губ касается чужой язык, который жадно врывается внутрь и проходится по нёбу. Сплетается с моим собственным, вовлекая в мокрый поцелуй и несдержанно толкаясь внутрь. Облизывает. Прикусывает. Скользит по кромке зубов, шумно выдыхая через нос. Движения настолько резкие, что сразу становится понятно, чем Тео руководствуется — яростью.

Его руки забираются под футболку, слегка царапают, сжимая ребра, и добираются до чувствительной груди, пока колени врезаются между бедер и притираются вплотную.

— Ты должен понять, — выдыхаю, осторожно упираясь ладонями в его торс.

— Что понять? — мгновенно перебивает, прищурив глаза и вновь демонстративно толкнувшись стояком. — Что ты предпочла довериться не мне, а какой-то незнакомой служанке? Я разве держу тебя взаперти? Может, насильно заставляю? Нет… ты и сама понимаешь, — тянется к шее, толкаясь кончиком языка в яремную впадину и тут же продолжая давить, — что для тебя опасно выходить наружу. Хочешь мобильник? Пожалуйста — мой к твоим услугам. Конечно же, если ты не станешь звонить кому-нибудь из ублюдков Россетти.

— У меня больше никого нет.

— У тебя есть я.

— Я всего лишь хотела поговорить с Ари. Сказать, чтобы не волновалась за меня. Чего ты так завёлся?

— Завёлся? — пропускает легкую усмешку. — Похоже на то, что я завёлся?

Дыхание застревает в горле, и через миг с губ слетает тихий стон. От откровенного рывка бедрами внизу живота теплеет. По телу будто проскакивает электрический импульс, когда поцелуй на шее оборачивается укусом.

— Если ты собираешься продолжить, то закрой хотя бы дверь.

— Как же легко ты сдалась. Такая чувствительная, как тут удержаться? — перекатывает между пальцев соски, наблюдая, как они твердеют. — Повернись спиной.

— Я не уверена, что…

— Доверься мне.

Развернувшись, упираюсь локтями в стол и прогибаюсь в спине, чувствуя, как Тео обхватывает талию двумя ладонями и мажет по ягодицам, ощутимо сминая их сквозь тонкую ткань домашних брюк.

— Мне стоит начать переживать? — глухо спрашивает, надавливая на поясницу и вынуждая еще сильнее прогнуться.

Буквально вжаться в пах.

— О чем?

— О тебе. Ты доверяешь в сексе, но не доверяешь в других вопросах. Так кто же на самом деле не пускает другого дальше постели, м-м?

Вшибленный в меня взгляд ощутим на уровне инстинктов.

Тео легко припускает брюки вместе с бельем и задирает футболку. Через пару мгновений опаляет обнаженной плотью. Сплевывает на пальцы, растирая влагу между бедер. Внутри горячо. Печёт как от разрядов.

Первый толчок выходит сухим. Почти на грани с саднящим ощущением, но Тео продолжает, добавляя слюны и заводя пальцы дальше. Мышцы сводит судорогой от ошпаривающего прикосновения к лону. Яркие вспышки проносятся перед глазами, не давая сфокусироваться.

Мужчина усмехается:

— Похоже, не только я завёлся.

— Ты не закрыл дверь, — сорвано шепчу, сжимая ладони.

— Никто не войдет без моего разрешения.

Одуряюще хорошо. Кажется безразличным даже то, что нас могут увидеть, однако мне все же приходится прикусить губу, чтобы в голос не простонать от мощной стимуляции между ног. Круговые движения растирают смазку, дразнят, будто порываясь вторгнуться в тело. Легкое давление ожесточается с грубостью толчков, от которых я еще сильнее вдавливаюсь в шатающийся стол.

Это сумасшествие. Словно утягивает в бурлящий водоворот, когда пульсация становится невыносимой.

— Солнце, сожми бёдра, — хрипло роняет Тео, — да. Вот так. Умница.

Задохнувшись от сильного трения, я чувствую, как меня подбрасывает вперед. Глаза непроизвольно закатываются, ногти впиваются в мякоть ладони. От ускорившихся толчков слабеют ноги, и я немного съезжаю вниз, поддерживаемая лишь его крепкой хваткой, которая не даёт мне соскользнуть.