— Тогда беги, — отпускаю и торопливо прикрываю ладошкой губы, так как не могу победить зевок. Никогда, никогда нельзя снова ложиться спать, если уже проснулся бодрым с утра пораньше.

— А поцеловать? — Холостов подходит и собственнически притягивает меня к себе. Мой сонный мозг еще не успевает среагировать, как Костя быстро чмокает меня в нос и отстраняется. — Шучу, я еще зубы не чистил. Все, до встречи на уроках.

— Кость! — окликаю уже на пороге. Оборачивается. — С книгой-то что?

— На месте книга, — отвечает и скрывается за дверью.

Воспоминание 104

— Как книга может быть на месте? — рассуждаю, когда идем с подносами к столу во время обеда.

— Спокойно, — откликается Холостов. — Стоит себе на полочке.

— Но ее там не было! — возмущаюсь.

— Само собой. Я тоже вроде галлюцинациями не страдаю.

Чуть не рычу от бессилия. Ну как так-то?

Пока движемся через просторный зал столовой, на нас то и дело бросают косые взгляды. Ясно, все уже в курсе, где Холостов провел прошлую ночь. Вездесущие, блин. А мы, между прочим, просто спали рядом, как пионеры. Сразу отчего-то вспоминается старая шутка: если тебя незаслуженно обидели, вернись и заслужи. И тут же краснею от собственных мыслей.

Садимся за стол, но взгляды не прекращаются. Чувствую себя кинодивой под прицелом фотокамер. Здесь же уже все друг с другом, а еще половина с директором. Так какого черта именно наша пара привлекает столько внимания? Девочка-социофоб и популярный мальчик не могут быть вместе, поэтому? Или у меня просто паранойя. С досадой прижимаю ладонь ко лбу и на всякий случай касаюсь шеи, проверяя, на месте ли шнурок с блокиратором. Все, в ближайшие сутки не сниму на всякий пожарный, а потом буду таскать в кармане, чтобы всегда был под рукой.

— Расслабься, — советует Холостов, которому, кажется, и правда плевать на повышенное внимание со стороны сокурсников. Или этого внимания нет, а я сама чувствую себя преступницей, и поэтому так реагирую? На воре и шапка горит, так вроде говорится.

— Угу, — буркаю и прячусь за чашкой с чаем; делаю глоток и снова поворачиваюсь к Косте. — А что твоя тетя Марфа говорит?

— Она не моя тетя, — ржет.

Закатываю глаза.

— Да хоть фея-крестная, — ворчу. Мне не до шуток, правда.

Аллилуйя, Холостов становится серьезнее.

— Да ничего она не говорит. Мы же с тобой сами в базе копались. После Руслана никто эту книгу официально не брал.

— Но ее не было!

— А теперь есть.

— И это точно она?

— А это правильный вопрос, — соглашается Костя, — но тут я тебе не помогу, потому как память у меня не фотографическая. Вырванных листков нет. На вид все как надо. Марфа Григорьевна говорит, что ни на какой переплет или реставрацию книгу не брали. Следов магии на ней не ощущается, она лично проверила по моей просьбе. Так что я ничего не понимаю так же, как и ты.

— Не может это быть просто совпадением, — настаиваю. — Рус что-то нашел в этой книге, — Холостов помалкивает, в отличие от меня, не спеша ни сотрясаться от праведного гнева, ни выдвигать очередные безумные версии.

Самое поганое, что все версии уже изжили себя. Кто бы ни был в лаборатории, он затаился. Кто бы что ни сделал с книгой, он замел следы и вернул ее на место. Кто бы ни убил Русика, он сделал все чисто. Куда теперь-то? В том-то и дело, что в никуда: учиться и ждать, когда пришьют еще кого-нибудь. Или не пришьют, что тоже вариант — Руслана и его смерть просто забудут, будто ничего этого и не было.

Воспоминание 105

3 июня

— Пошли, — Холостов хватает меня под локоть посреди коридора и тянет за собой.