— Пару раз.

— И это было?.. — не знаю, сама не могу сформулировать. Страшно? Отвратительно? Я чудовище? Поэтому просто не оканчиваю фразу.

— Нормально, Лер, это было. Рабочие моменты, всякое бывает. Нашла из-за чего париться.

«Так бывает… Всякое бывает»… — эти слова так и крутятся в моей голове. И какая-то мысль, почти четкая, объемная, важная… Но я не успеваю ее поймать. Мне слишком тепло и спокойно в кольце его рук. И я так устала. Поэтому засыпаю почти мгновенно, просто проваливаюсь в сон, будто в глубокую яму.

Воспоминание 102

1 июня

Просыпаюсь от дикой жажды. На часах — шесть утра, в окна только-только заглядывает рассвет. А я не одна в своей узкой постели: чужое дыхание щекочет шею. Забавно, за ночь мы даже не поменяли позу: я все так же прижата спиной к Костиной груди, а он обнимает меня под грудью, только теперь его ладонь почему-то у меня под майкой. Кожа к коже.

Улыбаюсь этой мысли, потом осторожно касаюсь его руки и снимаю ее с себя. Одёргиваю майку и на четвереньках ползу с кровати, чтобы не наделать лишнего шума и не разбудить. Но опасаюсь зря: сон у Холостова крепкий.

Запас бутилированной воды закончился, а пытаться что-то наколдовать после вчерашнего для меня смерти подобно. Поэтому пью в ванной прямо из-под крана. Потом умываюсь и чищу зубы. А закончив, еще несколько минут стою, опершись о край раковины руками и гипнотизируя свое отражение. Опухшие веки, перепутанные волосы, бледная кожа, но при этом удивительно яркие, блестящие глаза.

Выключаю воду и возвращаюсь. Костя все еще спит, даже почти не поменял позу, так что я тихонько сажусь с краю и просто смотрю на него. Спящий он совсем другой, без своих улыбок, усмешек или, наоборот, нахмуренных бровей, когда встревожен или серьезен. Трогательный какой-то, домашний.

Давлю в себе смешок, когда мой взгляд натыкается на ярко-зеленые носки с крупным изображением Багза Банни — кролик усмехается и жрет морковку. То Майк Вазовски, то мультяшный заяц. Не удивлюсь, если у него нижнее белье со Смешариками… И тут же краснею от собственных мыслей.

Лера, Лера, как же ты втюрилась, дура. Когда же ты успела?..

24. Глава 24

Воспоминание 103

1 июня

— Лер, вставай, будильник прозвенел. Леееер!

Какой еще будильник? Отмахиваюсь от нарушителя моего спокойствия, как от надоедливой мухи, и крепче обнимаю подушку. Только подушка какая-то слишком мягкая и бесформенная. Одеяло?

Сообразив, наконец, что что-то тут не так, приподнимаюсь на локте и сдуваю с глаз упавшие на них волосы. Ну точно, одеяло — смятое, сбитое в кучу. А я сама в самом низу кровати и, судя по ощущениям в затекшем теле, последние пару часов я провела в неудобной позе, свернувшись в три погибели.

— Кабздец, — бормочу, проводя ладонью по лицу. Я же не собиралась больше спать.

— Проснулась? — оборачиваюсь: Холостов сидит на стуле у стола, подтянув одну ногу к себе и уперев пятку в край сидения, завязывает шнурки на кроссовке.

— Угу, — отзываюсь. — Часа два назад…

— Ааа, это радует, — меняет ноги. — А я уж было подумал, что чего-то не помню, и ты из-за меня уползла на отшиб. Я же к тебе не приставал? Домогаться плачущих девушек — это такое себе… — говорит беспечно, даже весело, а глаза серьезные.

— Не приставал и не домогался, — заверяю. Слезаю, наконец, с кровати и шлепаю босыми ногами в ванную. — Дождешься? — оборачиваюсь, уже взявшись за дверь.

— Ага, — Холостов усмехается, встает и приподнимает двумя пальцами ткань футболки на своей груди, — и в таком виде пойду на занятия.

Точно, это я вчера успела переодеться в пижамные штаны и майку, перед тем как лечь и депрессировать. Костя же выглядит так, будто только что вылез из центрифуги.