Взлетаю по лестнице на третий этаж со скоростью ужаленного в одно место спринтера и обессиленно замираю перед зоной для отдыха. Занятия на сегодня уже завершились, время ужина еще не наступило, и потому народ прохлаждается на диванах. Тут и наши близнецы, и красотка Аршанская (глаза б мои ее не видели), и Дэн, (куда ж без него подле королевы), и несколько мальчишек из других групп, и подружки-веселушки, Ида и Маша (так их вроде).

— О, наша психичка прискакала, — комментирует мое появление на этаже Ида. Эта та, которая как-то пыталась толкаться в дверях — любительница позадирать всех и каждого.

Молча показываю этой дуре средний палец, отчего та давится словами.

— Слышь, ты! — тут же встревает ее подружка. Ну достали, сил моих нет.

Только отмахиваюсь. После носа Аршанской они сами ко мне не полезут, а вот выкрикнуть и в кусты — это да.

— Костю видели? — спрашиваю непосредственно близнецов Грецких. Свет в коридоре приглушен, не иначе специально подшаманили для создания интимной атмосферы, поэтому совершенно не понимаю, кто Витя, а кто Митя, и обращаюсь сразу во множественном числе.

— Оооо! — не унимается рыжая Машка. — Шоу продолжается! Говорила же!

Скриплю зубами. Говорила она. Давайте еще тотализатор устроим, чтобы всех порадовать.

— Ну? — тороплю совершенно растерявшихся под перекрестным огнем мальчишек.

— К себе вроде пошел, — наконец отмирает один из них. Кажется, Митя, хотя утверждать не возьмусь.

— Спасибо, — буркаю и разворачиваюсь к мужскому крылу.

— Эй, туда бабам нельзя! — гаркает мне в спину очередной умник. Не оборачиваюсь. Придурки.

Долетаю до двери с табличкой «Константин Холостов» и тарабаню в нее кулаком. Да, я могла подождать. Да, можно было договориться о встрече за ужином и обсудить все позже без лишнего привлечения внимания. Да, я могла… Да ладно, я много чего могла и могу, но от сделанного несколько минут назад открытия меня распирает настолько, что ждать не хочу и не собираюсь.

Мне кажется, такой стук и мертвого подымет, тем не менее открывать мне никто не спешит. С досадой оборачиваюсь в сторону выхода из коридора: обманули, что ли? Ха-ха, смешно, просто обхохочешься. Черт.

Заношу кулак, чтобы с силой долбануть по двери в последний раз, и чуть не заезжаю Холостову по носу. У него капает с волос, и футболка явно надета второпях и на мокрое тело. Однотонная ткань на плечах и груди уже пропиталась насквозь, потемнев. Ясно, я еще и вытащила человека из душа.

— Э-эй! — а реакция у Кости что надо — перехватывает мою руку за запястье буквально в сантиметре от своего лица. — У тебя тактика теперь такая: ломаю нос — разговоры потом?.. — не договаривает, хмурится. Наверное, вид у меня тот еще. — Все нормально?

Нет, в этом злодремучем Сурке ненормально все. И надо было бежать от Реутова прочь, как и подсказывала мне интуиция с самого начала. Но я выбрала бежать от самой себя, и я получила то, что получила.

— Ни хрена не нормально, — говорю.

— Хм, — выдает Костя и отходит с прохода, шире распахивая дверь; бросает взгляд в коридор.

— Все уже видели, куда я иду, — «успокаиваю».

— М-да, — получаю в ответ.

То «хм», то «м-да». А раньше-то не отличался молчаливостью. Я что, порчу все, к чему прикасаюсь?

— Скажи мне, Князев имеет студенток? — плюнув на все хождения вокруг да около, задаю вопрос в лоб. — Ты на это намекал столько времени?

— Э-э… — класс, чей-то словарный запас после общения со мной накрылся медным тазом. Холостов оглядывается на дверь. Да заперта, заперта, сам же закрыл. — А под «имеет» ты имеешь в виду…