Воспоминания об отце повернули мысли парня в иное русло, настраивая на рабочий лад. Мозг сразу же включился, подсказывая вопросы, ответы на которые он надеялся найти в предстоящей поездке. Завтра понадобится свежая голова, поэтому, пользуясь тем, что непристойные мысли о Ксении отступили на второй план, он отправился спать.

С утра опер проснулся от звука бегущей воды в ванной — Ксения принимала душ. Ему пришлось усилием воли отгонять от себя возникший в голове эротичный образ обнаженной Ксении под прозрачными струями, вызвавший нешуточную эрекцию. Влад дождался, пока девушка закончит наводить марафет, и вышел из комнаты только тогда, когда на кухне зашумел чайник.

Ему в глаза сразу бросилось подавленное настроение девушки. Она даже глаз на него не подняла, бездумно помешивая в кружке кофе, лишь кивнула на его приветствие. Однако, когда мужчина, умывшись, вошел на кухню, на столе его ожидали бутерброды и кофе. Что ни говори, а хозяйка из Ксении была хорошая.

Наблюдая за тем, как он завтракал, девушка решилась обратиться к нему с просьбой:

— Можно, я сегодня к Маринке с ночевкой пойду?

— Зачем? — переспросил он, нажевывая бутерброд. — Опять сабантуйчик хотите организовать? На четверых?

Ей хотелось ответить ему дерзко, но Ксюша понимала, что в этом случае он ее никуда не отпустит. Считаться с его мнением ей приходилось, поэтому она вынуждена была сказать полуправду.

— Нет, Марина плохо себя чувствует, а родители в отъезде...

— А бухать и курить меньше надо, тогда и чувствовать себя нормально будет, — прервал он ее, не дослушав.

— Ну, пожалуйста, — еле выдавила она из себя, глядя куда-то в пол.

— Ладно, — через некоторое время соизволил он ответить, ставя кружку на стол, и, поднявшись, бросил: — Все, поехали.

***

Всю дорогу Ксения сидела подавленная, периодически заглядывая в телефон, который, казалось, жег руки каленым железом. Она снова и снова открывала полученное рано утром с незнакомого номера смс, содержащее всего два слова — «Три дня» — и злорадно усмехающийся смайлик.

Вчерашнюю браваду и храбрость как ветром сдуло. Ковылев не шутит. Она ни за что не найдет такую сумму. Что же будет, если она их не вернет? Посмеет ли этот отморозок со своими прихвостнями устроить ей какую-нибудь пакость? Внутри все просто кричало, что не только посмеет, и не только пакость. Именно о таких, как он, были новостные сюжеты, которые постоянно смотрел Влад, находясь дома.

«Полиция начала проверку по факту издевательств над школьницей со стороны ее одноклассников...»

«Две девушки жестоко избили первокурсницу...»

«Группа школьников жестоко обошлась со своей одноклассницей...»

— Не хочу в школу, — отчетливо сформировалась и остро полоснула, словно лезвием бритвы, мысль, вызывая на глазах слезы и приводя в отчаяние. Демидов не разрешит уйти в колледж, скажет, придумала какую-то ерунду.

— Есть хочешь? — выдернул Влад ее из невеселых мыслей. Они как раз подъезжали к придорожному кафе, стоящему на въезде в нужный им город. — В туалет?

Ксения согласно кивнула, и Влад начал искать место для парковки. Кафе пользовалось спросом, и свободного места возле него практически не было — все было заставлено машинами. Наконец, увидев, что какая-то легковушка выехала из ряда плотно стоящих машин, опер аккуратно припарковал свой внедорожник возле видавшей виды «Camry», едва уместив ее на освободившемся пятачке.

Ксения открыла заднюю дверь, но слегка не подрассчитала, и та с глухим звуком стукнулась о соседнюю машину. Хозяин пострадавшей Тойоты, до этого оживленно беседующий с группой мужиков, подскочил моментально: