Когда сигаретный дым добрался до раковины, Ксения не выдержала.

— Слушай, у меня все волосы будут пахнуть теперь! — возмутилась она, поднося одну прядь к носу.

— Когда сама курила, не переживала, что будешь никотином вонять, — парировал он с усмешкой, припоминая ей случай у Маринки.

— Я баловалась, — процедила она сквозь зубы, закрывая кран.

— Да? — продолжал он улыбаться, только ей почему-то весело не было. — А еще чем ты любишь баловаться? А?

Тут Ксения не выдержала, повернулась к нему и, уперев руки в бока, прямо спросила:

— Ты на что намекаешь?!

— Ни на что, — Влад спрятал усмешку, набежавшую при виде грозной девушки: глаза Ксении метали молнии, ноздри трепетали, губы упрямо сжались. Зато халатик распахнулся, и она предстала перед ним во всей красе.

— Спокойной ночи! — она швырнула тряпку в раковину и, гордо вскинув голову, ушла.

— Спокойной ночи, — крикнул он ей вслед, посмеиваясь. — Не забудь, завтра рано вставать.

Вместо ответа Ксения с силой захлопнула дверь.

***

Вот, идиот! Демидов отвернулся к окну, облокотился о подоконник и немигающим взглядом уставился за окно, в беспросветное, темное небо. На лице не осталось и следа от былой улыбки. Что за дурацкие выходки?! Ему сколько лет?! Ведет себя как четырнадцатилетний подросток, задирающий понравившуюся ему девочку. Только он не подросток, и Ксения ему не нравится в «том» смысле. Вернее, не должна нравиться, но тем не менее влечет к себе, и это пугало.

Во-первых, она еще практически ребенок, и думать о ней в «таком» ключе по меньшей мере неприлично. Тем более теперь, когда все эти недопонимания с тестом на беременность улажены. Ксения — девчонка серьезная, не легкомысленная и, скорее всего, еще «не тронутая», а он тут со своими намеками и «хотелками».

Во-вторых, он ее опекун, и какие-либо неверные движения в отношении нее — это уже повод со стороны органов опеки, да и полиции, присмотреться к ним повнимательнее. Сам всегда относился с подозрением к таким вот опекунам, неровно дышащим в сторону своих деток, и считал, что им самое место на «зоне».

А в-третьих, хоть и ничтожная, но вероятность того, что ее родной отец и есть Демидов-старший, все же существует. Хотя, его, Влада, конечно бы, устроило, если бы отцы у них были разные.

— Так, стоп... Он, что, сейчас стоит и реально раскладывает по полочкам все доводы за и против того, можно ли ему на что-то рассчитывать с Ксенией? Пытается убедить сам себя не смотреть на нее как на сексуальный объект? — поразился он самому себе. — Бл*, совсем с катушек съехал на фоне вынужденного воздержания! Нет, все, спать, а с завтрашнего дня вспоминать бурную молодость, устраивать рейды по «подшефным» клубам. Не все же только его операм «бонусы» получать, а то местный люд совсем от рук отобьётся, решит, что раз ни самый главный мент района, ни самый главный опер не удостаивают их своим посещением, потерявши бдительность, то можно и какие-то левые темы у них под носом мутить. Все! А про Ксению забыть! Она для него сестра, и точка!

С такими мыслями Влад отправился в душ, а затем и спать, вполне резонно подозревая, что сразу уснуть не удастся. После получасового ворочания в кровати он вышел в зал, включил ноутбук и начал листать новости, неосознанно прислушиваясь к тишине в комнате девушки. Чем больше он старался отогнать от себя мысли о ней, тем навязчивей они становились. Навязчивей и откровенней, тем самым вызывая глухое раздражение. Наверное, и его отец вот так повелся когда-то на ее мать, совершенно позабыв о собственной жене и сыне, и не встретив отказа, потерял голову окончательно. Нет, он пытался, конечно, сохранить хоть какое-то подобие отношений с сыном, но Влад сказал категоричное, юношеское «нет», расценивая шаг отца как предательство. И повторять его ошибок он не намерен. Влад однолюб, и сердце его уже занято.