— Наташ, ну ты даёшь! Уже ночь, а тебя всё нет. Я обматерил лесных духов и облазил весь берег реки, но меня постоянно выкидывало на чёртовы тропки, и я, как дурак, бродил кругами.

— Мне не нужен присмотр. Можешь идти спать, — высокомерно разрешила Наташа, с опозданием поняв, что её слова прозвучали грубо, хотя волнение Луки ей было приятно. Она смутилась и поспешила смягчить впечатление: — Правда, иди спать, всё нормально. Я просто гуляла.

Лука покачал головой.

— Спокойной ночи. Но… не делай так больше. Или бери меня с собой.

Наташа приблизилась к Луке, хотела сыронизировать, что он её едва ли сможет защитить, но вместо этого поцеловала в щеку. Отстранилась не сразу, хотя губами попала в скуловую кость и поцелуй получился жёстким. Она коснулась носом мягких волос на виске Луки и вдохнула. Его кожа пахла вишневым вареньем, солнцем и чем-то забытым, как воспоминание из далёкого детства.

— Спокойно ночи, Лука.

[1] Песня исполнителя Профессор Лебединский.

7. 7 глава. Рулька, дубль, рыбалка

Не могу собрать мысли в кучу, словно разучился писать. Забросил дневник почти на три месяца, хотел вообще выкинуть, а ещё лучше закопать. Это всё Зофья виновата. Она мне рассказала, что в ночь зимнего солнцестояния приходят вещие сны. Естественно, я выпросил у неё браслет с паучьими глазами и загадал увидеть будущее. Увидел, блин.

Мне приснилось, что мой дневник кто-то читает. Лица я не видел, только руку, перелистывающую страницы. Она была явно женская, с короткими чёрными ногтями. Жуткое ощущение. Мне уже давно не нужно публичное признание и слава лермонтовского героя. Это скорее привычка копаться в себе и дохлые попытки самоанализа. Но это мои попытки, личные, не для посторонних глаз, как детские голые фотографии, которым умиляются только родители или первые неуклюжие стихи с рифмой гроза-глаза.

У меня такое подозрение, что Зофья всё про меня знает и про этот дневник тоже. Это страшно, тем более теперь, когда у нас со Славкой всё было. Капец просто. Об этом я отдельно напишу, если не сотру из памяти, как я опозорился в первый раз. Второго пока не было. Родители вернулись в Старолисовскую, решили не дёргать меня до конца школы и остаться тут до лета. У Славки – не вариант. Там у стен не только уши, но и глаза, и память.

Вообще, со мной происходит странное, и мне это очень не нравится. Я думал, что физическая близость сильнее привяжет меня к Славке, но случилось наоборот. Понял на каком-то глубинном уровне, насколько мы разные. Словно виды, которым вообще не предназначено размножаться. Как слон и ласточка, жираф и стрекоза. Не было трепета и звездопада, просто голый секс, и как же это было неуклюже, мы даже раздеться полностью не успели. Разве это должно быть нелепо? Вот сейчас пишу и думаю, если сон реально вещий, то эти строчки прочтёт девушка с чёрным лаком на ногтях и посмеётся надо мной. Смейся, смейся. Это было в первый раз, папа дал мне парочку советов, я теперь монстр секса.

Зофья поит меня чаем, ведёт странные беседы, не намекает, но я чувствую: она всё знает. Славку она любит, балует и никогда не ругает. По идее, должна была меня заколдовать за то, что мы с её дочкой не ограничились поцелуями. Но вместо этого приветливо мне улыбается и почти всегда отвечает на мои дотошные вопросы. Она меня пугает, как спящий удав. Вроде такой ленивый и мудрый, но вполне может проглотить. Кстати, узнал, что жертва удава погибает не от удушья, а от остановки кровообращения. Зофья такая же неожиданная. Ждешь, что она заколдует, а она банально тюкнет топором.