— Да мне не сложно, — пожимает плечами Варя и шагает к холодильнику. — Все равно греть ужин. На одного или двоих, какая разница.

Я внутренне ликую и ближайшие десять минут с удовольствием наблюдаю, как Варя двигается по кухне, быстро разогревая еду и накрывая на стол. Так залипаю на это зрелище, что даже забываю предложить свою помощь. Впрочем, она сама легко справляется и вскоре ставит передо мной тарелку с чем-то восхитительно пахнущим. А еще большую миску простого овощного салата. Я сразу набрасываюсь на еду. И кажется, в последние годы ничего вкуснее не пробовал. А ведь было время, когда кривил губы даже в самом пафосном ресторане.

Не заметить мой аппетит невозможно. А Варя, как я уже понял, невнимательностью не страдает. И, как только моя тарелка пустеет, предлагает добавки. Я не отказываюсь и наслаждаюсь едой, пока забытая пицца медленно остывает на краю стола. Все это время намеренно тяну с разговором, ради которого сюда приехал. Хотя уже вечер, а Варе наверняка утром на работу. Но я не собираюсь спешить. Слишком уютно мне здесь, на этой кухне. Рядом с этой девчонкой. Наевшись до отвала, совсем уже наглею и прошу кофе. А когда получаю чашку, как ни пытаюсь, больше не нахожу причин откладывать и все-таки возвращаюсь к разговору:

— Расскажи немного о своем отце. Ну и о том, как он умер. Понимаю, это нелегко вспоминать. Но мне нужно хотя бы в общих чертах представлять, что произошло.

Варя кивает и поджимает губы. Лицо становится печальным и задумчивым. Вздыхает и произносит тихо:

— Я все равно часто об этом думаю. Какая-то мелочь возвращает в прошлое, ну и… — немного помолчав, берет себя в руки и переходит к делу: — Мой отец был известным политическим журналистом. Виталий Самойлов. Может, слышал? Работал на новостном интернет-канале «Волна столицы». И занимался расследованиями. Я им очень гордилась, хотя его работа приносила нашей семье неудобства. Пару раз нам с мамой даже нанимали охрану перед выпуском особенно горячего материала. Но мы не роптали. Это была его жизнь. Он не умел по-другому. Как только попадалось что-нибудь перспективное, сразу брал след. Я, кстати, тоже журфак закончила. Конечно же, из-за отца.

— А не работаешь по специальности почему? — спрашиваю заинтересовано. Мне надо все о ней знать.

— Тоже из-за отца, — грустно отвечает Варя. — Точнее, из-за его смерти. Мама очень боялась, что со мной что-то похожее случится. И умоляла выбрать другую сферу деятельности. На самом деле я успела поработать в журналистике, еще на старших курсах института. И знаешь, вблизи это оказалось совсем не так романтично. Столько грязи насмотрелась, всякого разного узнала об известных людях. Я еще тогда начала сомневаться, что это мое. Поэтому и не стала спорить с мамой. Но вот сейчас… Сейчас, кажется, лучше понимаю отца. Тоже чувствую азарт, хочу во всем разобраться. Думаю, он ощущал что-то похожее в начале всех своих дел. Может, я рано сдалась?

Смотрю на нее и не знаю, что сказать. С одной стороны, хочется поддержать Варю. Придать ей уверенности. Не сомневаюсь, что журналистика ей вполне по плечу. Но с другой: я бы не разрешил моей женщине заниматься такой опасной работой. Из-за которой приходится нанимать семье охрану. И вдруг как вспышкой осознаю, что в мыслях назвал Варю своей женщиной. Легко так назвал, без всяких сомнений. Черт! Вот так это и происходит. Не успел еще ничего толком понять, а уже в плену зелёных глаз! Давлю внутри себя странные, непривычные эмоции. И возвращаюсь к нашему разговору.