Морозов не демонстрирует недовольства моей реакцией на его поддержку. Убирает ладони себе на колени. Откидывается на спинку стула и задумывается. Потом начинает забрасывать меня вопросами. Расспрашивает подробней о ходе следствия. Интересуется, не нанимали ли мы сами кого-нибудь для альтернативного расследования. Честно говоря, мы с мамой о таком не думали. Обе верили тогда Олегу, считая, что его покровительство не позволит вести следствие спустя рукава. Богдан легко развеивает мои иллюзии:

— Даже если дело не в прокуроре, в таких громких случаях всегда несколько заинтересованных сторон. И каждая может найти способ надавить на следаков или судью. Вставить палки в колеса или просто тихо все саботировать. Поверь, там такие умельцы сидят, не одну собаку на подобном съели. Знают, как легко развалить любое дело. Но концы всегда можно найти. Если знать, где искать. И иметь достаточно средств, чтобы развязать языки. К сожалению, к моим основным счетам сейчас не подобраться. И большинство связей осталось в прошлом.

И пусть энтузиазм из его голоса не пропал, демонстрируя, что озвученные трудности Морозова нисколько не пугают. Мне эти выводы оптимизма совсем не добавляют. Да уж, славная у нас получается команда: недожурналистка без всякого опыта и мужчина в бегах под следствием. Которого в любой момент могут поймать и посадить. И это еще в лучшем случае. Про худший вообще не стоит думать. Пожалуй, впервые за последние несколько дней на меня так сильно накатывают сомнения и уныние. Морозов с лету это читает и подбадривает меня:

— Эй, отставить панику! Зато ты теперь не одна. И я не говорил, что растерял все свои возможности, — правда глаза при этом отводит. Мне сразу вспоминается, что у него и самому себе пока не получается помочь. А он еще мои проблемы пытается на себя взвалить. Но в одном Морозов прав. Если поддаваться унынию, уж лучше ничего и не начинать. С таким настроем точно не выплыть. Распрямляю плечи и заставляю себя отбросить сомнения.

— Вот и отлично! — довольно усмехается Богдан. — Это выражение лица мне нравится гораздо больше. Давай лучше подытожим, что у нас получилось. Значит, на подозрении сам прокурор или губернатор. Неплохая альтернатива. А до губернатора кого твой отец посадил?

— Последним делом он занимался месяцев восемь. А до этого кем-то из силовых структур. Но там до посадок не дошло. И даже до публикаций. Почти полгода работы впустую. Так тоже случалось. И имен я не знаю. Папа обычно в процессе ничего не рассказывал. Считал, чем меньше мы знаем, тем лучше. Как и остальные, мы все читали в прессе, когда материалы опубликовывали.

— Понятно, жаль. Силовые структуры — это даже посерьезнее, чем губернатор. Хотя у них там один змеиный клубок. Все кругом повязаны. Ладно, оставим это пока. А с губернатором — точно последнее расследование?

— Насколько помню, да. Папа был полностью им поглощен. Наверное, как раз из-за предыдущей неудачи. Ни о чем другом я не слышала. И во время следствия тоже ничего такого не всплывало.

— Хорошо. А скажи мне вот что: твой отец работал один? У него были помощники?

— Ну, у них на канале целый отдел расследований был. Папа его и возглавлял. Правда, небольшой, всего несколько человек. В таких вещах обычно много людей со стороны задействовано. У папы были осведомители в разных сферах. Те, кто пробивали нужную информацию. Почти везде есть те, кто за деньги сливают данные. Но всю основную аналитическую работу он делал сам. И, кстати, работать больше любил дома, а не в офисе. Но секретарь у папы был, Юра Круглов. Юрка тогда закончил институт, а на канале стажировался. И с папой больше всех общался. Занимался разной канцелярской работой, отчетами и мелкими поручениями. Но в детали расследования отец его не посвящал. Так что Юра даже следствию не смог помочь. С ним одно время плотно работали, но потом поняли, что бестолку, и отстали. Собственно, с тех пор я его и не видела.